Не проехав и двух километров, автомобиль свернул на проселок, полчаса промучался по раскисшей колее и выбрался на асфальт около небольшого дачного поселка. Конечным пунктом поездки оказался двухэтажный дом за деревянным забором. Там киллеров уже ждали. Ворота открыл высокий человек с седой головой, с резной палкой в руке. Выправка и полувоенная одежда прямо указывали на его военное прошлое.
– Ну что, Леня, как все прошло? – спросил он.
– Нормально, Георгий Иванович. Никто из них даже пикнуть не успел, – доложил водитель джипа. Остальные трое в это время быстро спустили в подвал оружие, коротко попрощались и, рассевшись в две машины, разъехались в разные стороны.
Леонид Круглов уже закрывал за последним автомобилем ворота, но тут за ними снова просигналил клаксон, и во двор въехал синий "жигуленок" пятой модели с помятой правой дверцей. Водитель его, русоволосый улыбчивый парень, напевая и пританцовывая чечетку, поднялся на крыльцо.
– А, вот и Вадик, наши глаза и уши, – сказал Круглов, с усмешкой наблюдая за шутовскими манерами парня.
– Ну что там? – спросил весельчака хозяин дома.
– Все нормально, полковник. Эти шестеро так же живы, как тело Ленина в мавзолее.
– Не юродствуй, Вадя. Ленин хотя и мертв, но дело его живет и побеждает, надо смотреть хоть иногда репортажи из Думы, – осадил его полковник.
– Ты скажи главное – номер джипа кто-нибудь запомнил? – спросил Леонид.
– Наполовину. Но я им напомнил.
– Не сильно засветился?
– Нет. Кстати старший брат Бетоева примчался буквально через пятнадцать минут. Он плакал, рвал и метал. Не завидую я теперь Арзумяну.
– Хорошо.
– Ну что, я поехал?
– Давай.
– Связь как прежде?
– Да.
Сменив помятый "жигуленок" на "девятку", Вадим выехал за ворота. А хозяин дома тронул Круглова за плечо.
– Пошли, обмоем это дело.
– Сейчас, номера только сниму.
Войдя в холл, Леонид первым делом кинул в огонь камина картонные таблички с цифрами "666 АО". На джипе с таким номером ездил глава небольшой армянской группировки Арзумян. Убийство младшего брата чеченца Бетоева было лишь одним звеном проведенной операции. Заставить кавказцев уничтожать друг друга – вот чего добивались сидевшие за этим столом два человека.
– Давай выпьем за то, что мы все-таки начали работу. Сейчас так много говорят и так мало что-то делают по-настоящему, – сказал полковник, разливая по стаканам водку.
– И за Игоря, – поддержал Круглов.
Они выпили, помолчали. Сын хозяина дома лейтенант Игорь Павловский погиб в Чечне в девяносто пятом, и Леонид Круглов был его непосредственным начальником. В том же самом бою капитан Круглов лишился четырех пальцев левой руки, после чего был комиссован и уволен из армейских рядов. Леонид относился к той редкой породе людей, которая не мыслила себя вне армии. Удар был особенно тяжелым на фоне общего поражения российских военных. Приехав однажды к отцу погибшего однополчанина, капитан нашел не только старого одинокого человека, но и единомышленника по идеям и общей боли. Особенно отставников возмущало всесилие чеченских, грузинских и прочих кавказских мафиози в столице.