Адриенна поднялась со стула и теперь стояла над моей постелью. Глаза ее смотрели на меня с сочувствием, прохладными руками она приглаживала , мои волосы, отводя их от горячего лба.
— Вы не хотели бы сменить ночную рубашку — спросила она меня. — Я принесла вам свежую.
Я кивнула. Адриенна осторожно сняла с меня рубашку, стараясь не причинять лишнюю боль, и освежила мои руки, шею и плечи прохладной губкой, смоченной в воде. Она принялась вытирать меня, но вдруг прервала свое занятие и провела пальцами по внутренней поверхности моей руки над локтем. Потом сказала:
— Как любопытно!
Я посмотрела на шрам на своей руке, который она рассматривала, и вздрогнула.
— Это похоже на клеймо, — сказала она тихо, будто разговаривала сама с собой.
Вырвав руку, я прижала ее вплотную к боку и попыталась объяснить как можно спокойнее:
— Это всего лишь шрам от давнего ожога.
— Но это похоже на…
— Ожог, — повторила я, досадуя на собственную беспечность.
Схватив чистую ночную рубашку, я попросила:
— Пожалуйста, помогите мне переодеться, прежде чем кто-нибудь войдет.
Адриенна прекратила разговор и выполнила мою просьбу. Разгладив одеяло и подоткнув его, она сказала:
— Матильда горит желанием прислать вам чаю и пирога, если вы не против.
Я с улыбкой поблагодарила ее, но, когда она уже повернулась, чтобы выйти, я спросила:
— А где были вы и Тревор, когда я упала? Лицо Адриенны оставалось невозмутимым, но глаза казались странно холодными.
— Играли в карты, — ответила она. — Мы услышали ваш крик, но, когда прибежали, увидели вас лежащей у подножия лестницы, а над вами склонился Николас.
Она вышла, а я снова опустилась на подушки. Как обычно, Николас снова заронил семена сомнения в мою душу, и, хотя разум настойчиво предупреждал меня не поддаваться им, они так и остались во мне. Кто-то все-таки столкнул меня с этой чертовой лестницы. Если верить в невиновность моего мужа, то я должна считать, что моей смерти желал кто-то другой. Но кто и почему?
Скоро появилась Матильда с чаем и булочками.
— Тилли, — спросила я, — ты знаешь, где были Адриенна и Тревор, когда я упала с лестницы?
Лицо ее посерьезнело — было видно, что мой вопрос вызвал работу мысли, и она передала мне чашку чаю на блюдце, прежде чем ответить.
— Они играли в карты в большом зале, мэм.
— Ты уверена?
— Я была с ними, когда вы закричали.
Я маленькими глотками пила чай, а Тилли сновала по комнате, прибирая и вытирая пыль. Она казалась чем-то сильно расстроенной. Покончив с чаем и отставив чашку, я не утерпела и спросила:
— В чем дело, Тилли?
С заговорщицким видом Матильда посмотрела на дверь и, понизив голос, сказала: