Тревор со стуком поставил чашку на стол, взял скальпель и устремил взгляд своих голубых глаз на лицо старика.
— Где вы хотите, чтобы я сделал надрез на этот раз, Дональд? Может быть, перерезать вам глотку?
Когда я с изумлением воззрилась на него, он лишь усмехнулся и пожал плечами.
— Ладно, старый нытик, подставляй голову, я постараюсь сделать операцию как Можно безболезненнее для тебя.
— Не надо ли согреть для вас чашку? спросила я Тревора.
Ответом мне был отрывистый кивок, и я принялась нагревать маленькую стеклянную мензурку над огнем, пока она не раскалилась так, что стала жечь мне пальцы. Я видела, как незадачливый старый джентльмен склонил голову почти до колен и закрыл глаза, в то время, как Тревор стоял возле него со сверкающим острым скальпелем.
— Готовы, мистер Дикс? — спросил Тревор.
— Да, — пробормотал старик.
— Готова чашка? — крикнул он мне.
— Да, — ответила я.
— Тогда приступим.
Молниеносным движением он сделал надрез на лбу мистера Дикса. Я поспешно подала нагретую чашку, и та тотчас же плотно пристала ко лбу мистера Дикса. Вакуум, образовавшийся в чашке, заставил кровь из надреза брызнуть мощной струей.
Тревор равнодушно смотрел на старика, не пытаясь даже подбодрить своего побледневшего и дрожащего пациента. Обняв мистера Дикса за вздрагивающие плечи, я пыталась успокоить его.
— Ну-ну, сэр. Это, несомненно, вам поможет. Главное, не теряйте веры.
— Из-за этой веры во мне почти не осталось крови, — сказал он.
— Потерпите немного, скоро все кончится. Он произнес с благодарностью:
— Вы добрая девочка.
— Нет, сэр, вы заблуждаетесь.
— Вы нежная и сострадательная…
— Тише, тише.
Я улыбнулась и погладила его по плечу.
— Вы сейчас чувствуете себя неважно и склонны к сентиментальности.
— Вы по-настоящему славная девочка, — упрямо повторял мистер Дикс.
— Сэр, кажется, вам стало лучше? Краска уже возвращается на ваши щеки.
— У вас есть муж, девочка? Мои глаза округлились.
— Видите ли, у меня есть взрослый сын, и ему уже пора жениться…
— Я не собираюсь замуж, мистер Дикс, но, если бы и собиралась, думаю, ваш сын слишком хорош для меня.
Он хлопнул в ладоши.
— Она еще и скромница! Док, где вы ее нашли?
Забыв о том, что к его лбу все еще прижата целительная чашка, он обратил свой лихорадочно блестящий взгляд на врача, который с непроницаемым лицом стоял рядом.
— Она принадлежит моему брату, — сказал Тревор, и я заметила, как его губы скривились в усмешке. — Согласен с вами, мистер Дикс. Мисс Рашдон настоящая филантропка. Она милая, добрая и вдобавок хорошенькая.
Я не привыкла к комплиментам и покраснела.