Он смотрел на меня, не отводя глаз. Наконец, слегка проведя языком по пересохшим губам, ответил:
— Мне чертовски холодно, дорогая.
Я спрыгнула с подоконника, сорвала покрывало с постели и укутала его колени. Потом, встав на колени рядом с ним, спросила:
— Как вы себя чувствуете?
— Усталым. Долго я спал?
— А вы помните, как уснули?
— Я помню, что пытался проснуться.
— И не могли?
Он покачал головой, и черная прядь упала ему лоб. Я отвела ее со лба Николаса кончиками пальцев.
— Что было последним, что вам запомнилось, милорд?
— Я писал портрет… но что-то не выходило.
Лицо было не таким, как надо. Совсем не получалось. Я был в смятении…
Он закрыл глаза и откинул голову на спинку стула.
— Николас, что вы видели в своих снах.
— Это были кошмары.
— О чем?
В его глазах мелькнула боль.
— Мне снилось, что я снова вижу свою жену. Мне снилось, что я пошел за ней на кладбище и разрыл ее могилу.
— Было что-нибудь еще?
— Кто-то стоял над моей постелью. Голос его стал хриплым и напряженным.
— …И?
— Колокола.
Следующий вопрос тут же сорвался у меня с языка:
— Вы слышали колокольный звон?
— Да, очень тихий, очень-очень тихий. О боже, как болит голова…
Николас потер висок и, повернувшись к окну, попросил:
— Задерните эти чертовы шторы. От света у меня резь в глазах.
Я охотно подчинилась, потом снова повернулась к нему.
— Я замерзаю, — сказал он.
Я заметалась по комнате, захлопывая окна изадергивая шторы. Потом поспешила к камину и начала раздувать огонь, пока не послышался веселый треск горящих дров и благотворное тепло не распространилось по комнате.
Когда я вернулась к нему, глаза его были закрыты, а на губах блуждала улыбка.
— Представьте себе, — послышался его спокойный сонный голос. — Представьте, что я просыпаюсь после всех этих кошмаров и нахожу вас, сидящей на моем подоконнике, как маленький дрожащий воробышек.
— Представляю, — прошептала я, — очень хорошо представляю.
Я оставалась с Николасом весь день. Я сидела и смотрела, как он тревожно, урывками, спал в своем кресле. Иногда он пробуждался, открывал глаза, выпрямлялся и оглядывал комнату. Все минуты, когда он был в сознании, длились недолго, и он снова откидывал голову на спинку кресла и уплывал в сны. Такое состояние я не раз наблюдала в Оуксе. Я вспоминала, как врачи говорили родственникам:
— Сон — это единственный способ для организма избежать новых стрессов.
И часто так оно и было: я испытала это на себе. Однако причиной такого состояния бывала не одна только депрессия.
Я задремала, а когда проснулась, почувствовала, что холод пронизывает меня до костей. Огонь в камине догорел. Протирая глаза, я вздрогнула: стук в дверь, нарушивший тишину комнаты, показался мне очень громким. Я тотчас же вскочила с постели, вытащила из кармана ключ и открыла дверь.