Злая ирония, заключавшаяся в этой двусмысленности, должна была снова поразить этих двоих.
— Учитывая, что обвиняемому грозит смертная казнь, я не думаю, что мы должны упускать хоть что-то из того, что может повлиять на решение суда.
— Я полагаю, сэр Теренс прав, сэр, — поддержал его прокурор.
— Что ж, хорошо, — сказал председатель. — В таком случае, пожалуйста, продолжайте.
— Не будете ли вы любезны, леди О'Мой, сообщить суду, как случилось, что вы вышли на балкон?
Глаза Юны стали большими и еще более детскими, когда она обводила испуганным взглядом членов суда. Пытаясь сдержать свои чувства, леди О'Мой нервно, но абсолютно машинально поднесла к губам носовой платок.
— Я услышала крик и выбежала...
— Вы, конечно, были в это время уже в постели? — снова вмешался ее супруг.
— Так ли это важно, сэр Теренс? — с досадой спросил председатель, стремившийся поскорее закончить допрос.
— Заданный только что вопрос, сэр, — сухо ответил О'Мой, — отнюдь не является неуместным. Он поможет нам составить представление о промежутке времени между тем, как леди услышала крик и когда вышла на балкон.
Председатель с неохотой согласился, и вопрос был повторен.
— Д-да, — последовал робкий ответ, — я уже находилась в постели.
— Но еще не спали? — продолжал О'Мой. — Или вы уже спали? — резко переспросил он и, отвечая на нетерпеливый взгляд председателя, пояснил: — Мы должны это знать, может быть, крик повторился несколько раз, прежде чем его услышали. Это важно.
— Будет по правилам, — заметил прокурор, — если сэр Теренс станет задавать вопросы после того, как свидетельница закончит свой рассказ.
— Хорошо, — проворчал тот и откинулся на спинку кресла, потерпев неудачу в своем намерении мучить ее до тех пор, пока каким-нибудь признанием она не выдаст себя.
— Я не спала, — сказала леди О'Мой, отвечая на последний вопрос мужа. — Я услышала крик и сразу поспешила на балкон. Это... это все.
— Но что вы увидели с балкона? — спросил майор Суон.
— Все происходило ночью... и конечно... было темно.
— Вероятно, не очень темно, леди О'Мой? Ведь стояла луна — полная луна.
— Да, но... но в саду много теней, и... и я сначала ничего не разглядела.
— Но в конце концов... что-то увидели?
— О, да, да! В конце концов увидела.
Тяжело было смотреть на эту прелестную, но сейчас такую беззащитную женщину, растерянную и несчастную. Ее волнение и некоторые, впрочем, весьма незначительные противоречия в показаниях никто, однако, не расценил как намерение скрыть истину и опасение, что эту истину вырвут у нее против ее воли. Только О'Мой, наблюдавший за ней и видевший в каждом ее слове, взгляде и жесте ложь, знал отвратительную правду, которую его жена пыталась скрыть, даже, судя по всему, ценой жизни своего любовника. Для его израненной души ее мучения были бальзамом, он со злорадством поглядывал на пару прелюбодеев, удивляясь, впрочем, самообладанию этого мерзавца, равнодушного и безмятежного даже сейчас.