— А когда его найдут, — спросила она, — что его ожидает?
— Будем надеяться, что его не найдут.
— Но, если — если его все же найдут? — настаивала она, с явным нетерпением ожидая ответа.
Капитан Тремейн отвернулся и посмотрел в окно.
— Известие о его смерти теперь означало бы самый легкий конец этой истории, — тихо сказал он. — Если же его схватят, ему не дождаться пощады от своих собственных соотечественников.
— Вы хотите сказать, что его... расстреляют? — спросила мисс Армитидж изменившимся от ужаса голосом.
— Неминуемо.
Содрогнувшись всем телом, девушка закрыла лицо руками. Когда она их опустила, Тремейн увидел, как исказились ее черты.
— Но ведь Теренс спасет его? — с надеждой воскликнула она.
Сжав губы, Тремейн покачал головой.
— Сейчас, увы, не существует человека, который был бы способен на это меньше его.
— Почему вы так говорите? Что вы имеете в виду?
Прежде чем ответить, он немного помолчал и посмотрел ей в глаза.
— О'Мой дал слово членам португальского правительства, что Дик Батлер будет расстрелян после того, как его найдут.
— Теренс пообещал такое?
— Ему пришлось это сделать. Того требовали честь и долг. Я присутствовал при этом и знаю, чего это ему стоило и как он страдал. Он был вынужден отбросить все свои личные соображения — это была жертва во имя успешного проведения всей кампании.
Продолжая говорить, капитан описал подробности того разговора, касающиеся крайне несвоевременного проступка лейтенанта Батлера.
— Так что вы видите — на Теренса надеяться не приходится. Его честь не позволит ему проявить хоть малейшие колебания.
— Честь? — Она произнесла это слово почти с презрением. — А как же Юна?
— Я думал о Юне, когда сказал, что известие о смерти Дика где-нибудь в горах означало бы самый легкий исход. Это лучшее, на что можно надеяться.
— Я считала вас другом Дика, капитан Тремейн.
— Ну да, так оно и есть. И поймите, возможно, именно поэтому я надеюсь, что он погиб.
— Однако ведь нет причин, по которым вы не можете делать все, что в ваших силах, чтобы помочь ему?
Он посмотрел ей в глаза, спокойно выдержав ее укоризненный взгляд.
— Поверьте мне, мисс Армитидж, если бы я нашел способ его спасения, мог хоть чем-то ему помочь, я бы ухватился за это ради нашей с ним дружбы и моей любви к Юне, а теперь и из-за проявляемого вами интереса к нему. Но одно дело — проявление желания помочь, другое — предложение реальной помощи. Что я могу сейчас сделать? Уверяю вас, что я думаю об этом. Честно говоря, это занимает мои мысли больше всего. Но пока... Я жду событий — возможно, появится шанс.