— Несомненно, уедет! — подхватил Понсфорт. — Уедет, прикрываясь женской мольбой.
— У меня создается впечатление, — послышался мягкий вкрадчивый голос, — что лорд Понсфорт проявляет неблагоразумие и ищет ссоры.
Все тотчас удивленно обернулись к говорившему. В дверях стоял Исраэль Суарес. За ним маячили фигуры судебных приставов.
— Извините меня за вторжение, леди и джентльмены, — с поклоном сказал Суарес, — но оно своевременно. Жизнь милорда оценивается в пятнадцать тысяч фунтов, и мне еще предстоит получить их. Я не могу допустить, чтобы он подвергал свою жизнь опасности.
— Кто вы такой, черт возьми? — спросил сэр Джон.
— Мое имя Исраэль Суарес, сэр. Возможно, вы слышали обо мне. Я имею ордер на арест этого красивого джентльмена. Он мой должник, но не в состоянии вернуть долга. Очень сожалею о вмешательстве, джентльмены, — сказал Суарес и, обращаясь к капитану Гейнору, добавил: — Сожалею, что лишаю вас достойного соперника, сэр. Но милорд принадлежит мне, вернее, не мне, а закону, и жизнь его священна. Зная об этом, милорд — какой позор! — старается оскорбить вас. Лет через пятнадцать у меня, возможно, не будет к нему претензий, тогда и сводите с ним счеты. А сейчас первоочередное право на удовлетворение принадлежит закону.
— Ну и ну! — голубые глаза сэра Джона смеялись. Обернувшись к Гейнору, он заметил: — Думаю, мистер Суарес обеспечит его светлости безопасность.
— Полную, — подтвердил капитан, лишь теперь осознавший смысл сказанного лордом Картеретом, — Но мне кажется, лорд Понсфорт счел бы меня более милосердным. Так едем, Дамарис?
— Да. Господи, благодарю тебя! — Дамарис дала волю слезам.
Взревев от злобы, Понсфорт кинулся вслед Гейнору, но на его пути непреодолимой преградой встал Исраэль Суарес.
— Успокойтесь, милорд, успокойтесь! — любезно произнес ростовщик. — На сей раз вы проиграли. Но — терпение! Фортуна любит тех, кто умеет проигрывать, особенно не печалясь.
Понсфорт осыпал его ругательствами, но потом, сникнув, зарыдал и повалился на стул. Над ним стоял благожелательный Суарес, точно ангел-хранитель, предъявляющий свои права на его душу.
Дождь лил как из ведра, дороги развезло. Сэр Джон предложил компании разделиться, поскольку у них было два экипажа — карета Дамарис и та, что доставила капитана Гейнора с друзьями из Лондона. Сэр Джон получил общее согласие и, проявив легкомысленное отношение к правилам приличия, послал вперед в одной карете капитана и Дамарис.
— Вы сожалеете о вмешательстве этого человека? —спросила Дамарис, имея в виду Суареса, предотвратившего дуэль капитана с лордом Понсфортом.