– Пустите, ради христа, переночевать прохожих! – взмолился Полфунта.
– Сейчас.
Полфунта и Рыжик подошли к дверям. Прошло добрых десять минут, пока дверь в сени открылась. Путешественники вошли в маленькую, но чистенькую хату. Большая русская печь у дверей, длинная широкая лавка вдоль стены, большой стол, на котором горела свеча в глиняном подсвечнике, темные иконы без риз и киотов в красном углу – вот все, что успел заметить Рыжик, войдя вслед за Полфунтом в хату. Молодая, красивая женщина приветливо встретила ночлежников и спросила, не хотят ли они поужинать. Рыжик утвердительно кивнул головой.
Молодая хозяйка захлопотала. Она достала с полки завернутый в серое полотенце каравай хлеба, положила на стол две деревянные ложки и отправилась к печке.
Полфунта следил за каждым ее движением и в то же время глазами выбирал место для спанья.
«Должно быть, на лавке спать придется», – мысленно решил он про себя.
Незваным гостям была поставлена миска горячих щей. Приятели поужинали на славу и вполне искренне поблагодарили молодую хозяйку. Как раз в это время в окна и в крышу застучал дождь. Хозяйка, одетая в пеструю ситцевую юбку и с красным очипком на затылке, проворно убрала со стола и стала посередине хаты.
Она с любопытством разглядывала гостей, желая, по-видимому, вступить с ними в разговор. Если бы не очипок на голове, ее легко можно было принять за девочку: до того было молодо и наивно ее миниатюрное смуглое лицо.
– Это вы и есть жена Ивана-коваля? – обратился к ней с вопросом Полфунта.
– Я самая, – отвечала хозяйка.
– А хороший коваль ваш муж? – продолжал допрашивать Полфунта таким тоном, каким обыкновенно говорят с детьми, когда у них спрашивают, любят ли они папу, маму, тетю…
– Такого коваля во всей волости нет, – заметно оживившись, ответила ковалиха.
– Вот как! А давно вы замужем?
– Давно. Скоро полгода будет.
– Это верно, что давно, – иронизировал Полфунта. – А где он теперь, ваш муж?
– В нашем местечке гуляет. Работу вчера повез и не вернулся. Загулял, значит.
– Он часто гуляет у вас?
– Нет. В месяц раза два-три…
– Действительно, что редко… Ну, а во хмелю он буен?
– Нет. Веселый он дюже тогда и драться любит…
– Ох-хо! – сокрушенно вздохнул Полфунта и умолк, догадавшись, что имеет дело с красивой дурочкой.
Легкая тревога закралась в его душу. «А что, если загулявший коваль явится ночью пьяный и вздует нас ради потехи так, что мы век помнить будем?» – думал про себя Полфунта. Тревога эта с каждой минутой усиливалась в нем, и если бы не дождь, Полфунта вряд ли бы остался ночевать в хате коваля.