На первый день пасхи Герасим и Рыжик пришли в Москву. Восторг Саньки невозможно передать словами. При виде Москвы его охватила безумная радость. Да и сама Москва встретила пришельцев праздничным весельем. Не успели они войти в город, как какая-то полная купчиха сама подозвала их и подарила по яйцу и по двугривенному.
– Вот так Москва! Вот это, я понимаю, город! – во весь голос кричал Санька.
А Герасим молча ухмылялся.
Друзья три дня прожили в Москве, собрали на церковных папертях около пяти рублей и ушли в Нижний Новгород.
Им сопутствовало яркое, теплое солнце, а весна молодой зеленью, будто бархатом, устилала путь. Весело и легко было путникам. Они с улыбкой вспоминали о мучительной, но уже пройденной дороге до Москвы и упивались чудными весенними днями. Свободные, как птицы, они не шли, а точно прогуливались. Время летело незаметно, и оба они немало удивились, когда в один знойный летний день подошли к Нижнему Новгороду.
– Вот оно, времечко, как бежит, – проговорил Герасим, подымаясь с последнего «отдыха». – Ведь больше трех месяцев ушло, как мы Москву оставили.
– Летом завсегда скоро время идет, – заметил Рыжик, – летом и полежишь, и покупаешься, и вздремнешь в лесочке, ну, и не видишь, как время бежит… Так это вон тот город и есть Нижний? – переменил он разговор.
– Он самый, голубчик. Город наш хороший и древний. На двух реках стоит.
– Как – на двух?
– На Оке да на Волге. Обе они, как сестрицы, подошли друг к другу и слились вместе.
– А какая из них больше: Ока или Волга?
Герасим при этом вопросе рассмеялся тихим мелким смехом.
– Экий ты какой! – проговорил он сквозь смех, и вся его фигура, медленно выступавшая вперед, закачалась, как маятник. – Да разве можно Волгу и вдруг с Окой сравнить? Ока – река, Волга – царь-река! Вот она какая, наша матушка Волга! Такой реки во всем мире не найти. По дороге она нам не такой казалась, а вот придем сейчас в Нижний, да поднимемся на Косу, да оттуда как глянем вниз, вот тогда и ты поймешь, какая такая есть на свете река Волга, про которую, как про мать родную, говорят.
– А какая это Коса? – спросил Рыжик.
– В кремле она, ужо увидишь.
Часа через два Санька стоял на знаменитой Косе и в безмолвном восхищении смотрел на необъятную равнину, убегавшую в бесконечную даль. Здесь было на что смотреть.
На широкой поверхности обеих рек, точно по стеклу, скользили тысячи судов. С высоты кремля огромные, как дома, пароходы казались маленькими, а лодки – игрушечными. Сама Волга широкой сверкающей полосой мчалась в степь, разрезав землю на две части.