— В «Баронете» идет отличный боевик. Мне редко удается посмотреть то, что я хочу. За билетами на эту картину всегда очередь. Я подумал, что мы попадем на шестичасовой сеанс. Перекусим позже.
Вечер прошел неудачно. Она думала об этом, лежа в ванне. Дэвид был в восторге от фильма. Когда картина закончилась, они отправились в «Максвелл». Там было многолюдно, но Дэвид знал метрдотеля, и их тотчас усадили за маленький столик у стены. Дэвид также знал посетителей, сидевших за соседним столом. Он представил Дженюари, заказал гамбургеры и весь вечер проболтал со своими друзьями. В десять Дэвид и Дженюари покинули ресторан.
— Ты поедешь ко мне домой? — спросил он.
— Что?
— Поехали ко мне.
Он взял девушку за руку и проголосовал.
— Почему тебе не зайти в «Пьер»? — сказала она.
— Там могут быть Майк и Ди. Я бы чувствовал себя неловко, занимаясь с тобой любовью и зная, что они находятся в квартире.
Такси остановилось, прежде чем она успела открыть рот, и Дэвид помог ей сесть. Подавшись вперед, он сообщил водителю свой адрес — Дэвид жил в районе Восточных Семидесятых улиц.
— Дэвид, я не буду спать с тобой! — возмущенно сказала Дженюари и тихо добавила: — Пожалуйста, отвези меня домой.
— Наши планы меняются, — обратился Дэвид к таксисту. — Едем в отель «Пьер».
Он повернулся к Дженюари с натянутой улыбкой:
— О'кей. Поговорим о более важных вещах. Как обстоят дела с рекламой? Ты получила эту работу?
— Это станет известно завтра. Дэвид, не сердись. Но я… я не могу лечь в постель с человеком, которого почти не знаю.
— Забудь, — тихо сказал он. — Я просто предложил тебе это, и все.
— Ты мне нравишься. (Почему она извиняется? В конце концов, речь идет не о приглашении на танец.)
— Хорошо, Дженюари. Я понимаю, — сухо произнес он. — Ты приехала.
Когда он, проводив Дженюари до двери, поцеловал девушку в лоб, ей показалось, что ее ударили по лицу.
Она легла в постель, включила приемник и настроила его на волну музыкальной станции. Дэвид ей нравился. То есть мог бы понравиться, если бы дал Дженюари шанс узнать его. Она хотела испытывать к нему симпатию, потому что вдруг испытала чувство одиночества.
Когда зазвонил телефон, Дженюари показалось, что она только что заснула.
— Я тебя разбудила? — бодро произнесла Линда.
— Который час?
— Половина восьмого… на улице двадцать градусов… уровень загазованности в пределах нормы… Я уже позанималась йогой в течение часа и сижу за столом.
Дженюари включила лампу.
— У меня зашторены окна. Здесь темно, как в полночь.
— Дженюари, мне надо тебя увидеть. Это важно. Голос Линды по-прежнему звучал бодро, но в нем появились тревожные ноты.