Он прошёлся в возбуждении по комнате и рубанул рукой.
— Нет, резать надо Лохматого. Резать, не сойти мне с этого места…
— Есть у меня одна мысль, — ответил Рыжий. — Только раздобыть кое-что требуется…
— Ты скажи только, мы раздобудем! — разом прекратив споры, заверили вурды.
* * *
Тревожа постояльцев веселым шумом, шайка гуляла допоздна. Полученная от монаха плата успешно обратилась в хмель. Многие ватажники прямо там, среди столов и уснули. Все, кто устоял на ногах, расходились уже глубоко за полночь. Лохматый, с трудом, но всё же добрался до комнаты и, не снимая сапог, завалился на кровать. Но заснуть вожак не успел.
Комнату вдруг залил странный зеленоватый свет. Подняв, гудящую от дешёвой браги, голову, разбойник увидел мертвенно бледного человека, стоящего у стены в белом саване. По обеим сторонам от жуткого призрака топталось два мохнатых страшилища. Сущие демоны, какими их описывали церковники. Воздух наполнился противным до тошноты запахом палёной шерсти, к которому примешивалась незнакомая, но совершенно неприятная едкая вонь.
Лохматый вздрогнул. В человеке он узнал Рыжего. Того парня, которого буквально на его глазах задрали под Рязанью упыри. Сперва он решил, что уже погрузился в дурной сон. Потом испугался, что заболел горячкой, которая приходит к людям, незнающим в выпивке меры. Разбойник ущипнул себя за ляжку, и только почувствовав сильную боль, понял, что жуткое зрелище ему отнюдь не привиделось.
Между тем, призрак в саване медленно двинулся вперёд и, укоризненно глядя в глаза, каким-то глухим трубным голосом заговорил.
— Ну что же ты, Лохматый? — вопросил он. — Зачем ты бросил меня там одного? Зачем не помог…?
Тот подтянул под себя ноги и замер от страха. Он вдруг понял, что не может ни бежать, ни сопротивляться.
— Мне было больно… — продолжал с завыванием Рыжий. — Очень больно… Мне вырвали сердце… Отгрызли руку…
Завывание усилилось, и перешло в вой.
— Меня жрали… А вы оставили меня… бросили, сбежали…
Разбойник осенил Рыжего крестом, перекрестился сам, но ничего не помогло. Видение не исчезло. А мохнатые демоны только клацнули на это зубами.
— Угомонись, — грустно улыбнулся Рыжий. — Крест не спасёт. Тебя теперь ничто не спасёт. Я не один пришёл сюда. Разве ты не ведаешь, кто идёт следом? Я лишь раб его… лишь предвестник…
— Кого? — выдавил через силу ватажник.
— Того! — вскинул руки Рыжий. — Сам Диавол идёт сюда, сам Диавол…
Лохматый мало чего боялся в этой жизни, а если боялся, то никогда не терял хладнокровия и рассудка. Но тут он вдруг сдал… Каждая частичка тела затрепетала, каждый волос на голове встал торчком. Воля покинула его, руки и ноги отнялись, а язык онемел. Он не мог больше сказать ни слова, не мог закричать, позвать на помощь…