— Ты теперь уже и не монах, ты разбойник… — заметил Власорук и расхохотался.
Друзья принялись обниматься, хлопать друг друга по спинам да плечам, радуясь удачному завершению дела. Но Сокол, вспомнив о Варунке, отстранил Рыжего и сказал:
— Там во дворе ещё княжич остался, сможем отбить?
— Легко! — воскликнул Быстроног, вытаскивая тесак.
— Лучше без крови! — предупредил Сокол. — Люди пока на нашей стороне, но резня, думаю, им не понравится.
— Как скажешь, чародей! — согласился Власорук.
— А я, с вашего позволения, здесь останусь, — пробормотал Евлампий и без того обессиливший, изображая перед монахом разбойника.
Когда они выскочили из дома, монахи уже разобрали на задворках часть городьбы. С этой стороны двор выходил на малую улочку, где толпа не бушевала. Жмень разворачивал повозку к дыре. Увидев внезапно освободившегося чародея, да ещё в сопровождении двух волосатых бесов с каким-то рыжим висельником во главе, он призвал монахов на помощь.
Но все его воины оказались далеко, присматривая за толпой. Только один, что сторожил до этого княжича, бросился наперерез. Вурды его тотчас сбили, хитро подкатившись под ноги. Но заминка позволила Жмене вывести со двора лошадь. Вурды и Рыжий развернулись навстречу спешащим монахам, а Сокол побежал вслед за повозкой.
— Отпусти княжича! — крикнул он.
Жмень оглянулся, стеганул лошадь и прыгнул на ходу в повозку. Улочка шла под уклон, что позволило лошади разогнаться довольно быстро, а бегун из Сокола был никудышный. Напрягая все силы, чародей поднажал, и каким-то чудом ему удалось вцепиться в связанного юношу. Заметив это, монах ещё раз хлестнул лошадь, невзирая на то, что повозка от такой тряски могла попросту развалиться.
Когда лошадь рванула, Сокол, так и не разжав рук, споткнулся и вместе с княжичем повалился в пыль. Варунок охнул от неудачного приземления, а Сокол поднял голову.
— Проклятье! — выругался он вслед удаляющейся повозке.
Спешно развязав юношу, чародей бросился на помощь товарищам.
Однако она уже не потребовалась. Увидев провал предприятия, а главное бегство своего набольшего, монахи, дружно отступили. Не обременённые живым грузом, они легко прорвались сквозь толпу и скрылись на посаде.
— Народ разойдётся скоро, — заметил Рыжий. — Пока братья святые не очухались и силы не собрали, надо домой уходить.
— Боюсь, успеют они дорогу перекрыть, — прищурился Сокол.
— Дорогой не пойдём, — согласился Рыжий. — До лесов по реке спустимся, а там… — он посмотрел на вурдов.
Шатаясь, подошёл Варунок. Затёкшие ноги плохо слушались юношу, и он, кряхтя, то и дело разминал их. Но лицо княжича всё равно светилось радостью.