Из окон и дверей на них смотрело множество любопытных и встревоженных лиц. Сначала общее настроение было беспокойным, но солдаты махали руками и улыбались, волынки играли, барабаны гремели, и горожане начали потихоньку выходить на улицы, глазея и удивляясь. Многие махали фартуками и приветственно кричали, а ребятишки бежали за армией, возбужденно гомоня. Все были одеты очень скромно, в черное и серое, на ногах у них были грубые деревянные сабо, а волосы были зачесаны назад.
Возглавлял процессию волынщик Лахлана, играющий марш, а вслед за ним шагал небольшой оркестр из барабанщиков и скрипачей, среди которых были и Дайд с Джеем. Оруженосец Лахлана, Коннор, гордо нес знамя Ри — увенчанный короной белый олень на зеленом фоне, а Ри медленно ехал на своем огромном вороном жеребце, сложив великолепные черные крылья, а его белый кречет сидел у него на запястье, вцепившись когтями в специальную перчатку. Айен и Эльфрида ехали рядом с ним и махали руками, улыбаясь и кивая в ответ на приветствия толпы. Эльфрида казалась очень молодой и красивой на своей грациозной белой кобылке, и когда она проезжала мимо, приветствия звучали громче. Ее знаменосцем был местный мальчик, и он так и раздувался от гордости, высоко держа флаг Мак-Хильдов — золотой меч в одетой в латную перчатку руке на алом фоне.
Чем дальше они заходили в город, тем более теплым становился прием. Сотни людей толпились вдоль дороги, очень замедляя продвижение армии. Уже начинало смеркаться, и по обочинам дороги и на каретах зажгли фонари. Крыши домов так тесно лепились одна к другой, что не было видно ни луны, ни звезд. В воздухе стояла отвратительная вонь, от которой Бронвин с Доннканом кашляли и затыкали носы. Близнецы заснули, уткнувшись головенками в колени Изабо, и в конце концов старшие дети тоже задремали, положив головы друг другу на плечи.
Наконец они добрались до еще одной высокой стены, укрепленной столь же сильно, как и те, что окружали город. За этой стеной оказалось множество парков и особняков, в окнах которых горел яркий свет. Хотя вдоль проспекта и в окнах домов толпились люди, бросавшие цветы и ленты, здесь проезжая часть была намного шире, поэтому процессия наконец-то снова смогла набрать скорость. Они подошли к последней из трех городских стен и прошли через еще один темный туннель, громко цокая копытами лошадей. Изабо уже начала зевать так широко, что рисковала вывихнуть челюсти, но все еще выглядывала из окна кареты, не желая ничего пропустить. Они проехали мимо Великой Церкви с ярко освещенными сотнями шпилей, горевшими на ночном небе, а через некоторое время проехали через величественные ворота, на створках которых красовались гербы Мак-Хильдов. За ними была одна лишь темнота, хотя в неровном свете факелов, которые держали верховые, Изабо видела, что они едут по какой-то длинной прямой аллее, обсаженной цветущими деревьями.