[И^Я избавился от карточек на какой-то распродаже, раздав их кому попало. Покончив с этим, прямиком направился домой в надежде урвать еще немного сна, прежде чем явятся приглашенные. Хотелось развалиться в любимом кресле, дать отдых усталым ногам, но в дверь постучали.
— Кто там? — откликнулся я.
Дверь открылась, и вошел Создатель. В щель закрывающейся за ним двери я успел заметить вооруженный конвой, расположившийся в прихожей. Белоу держал руке коричневый бумажный мешок. Он выглядел страшно усталым, и руки у него дрожали. Я снял ноги со стола и почтительно выпрямился. Усевшись в кресло напротив, он поставил мешок и достал из него две чашки озноба. Потом еще раз запустил руку внутрь, вытащил какой-то блестящий предмет и швырнул на пол передо мной. Я сразу узнал скальпель, выпавший из моей руки, когда демон бросился на Каллу.
Не моргнув глазом, я протянул руку и схватил скальпель.
— Что это у вас? Я и не помню, когда видал такие.
— Это скальпель, Клэй, — сказал он.
— Понятно, но со скошенным кончиком! Ими уже давно не пользуются, — возразил я.
— Не из твоих?
— Я применяю янсунские, с двойной головкой, — заверил я. — И разрез получается чище, и удобнее для взятия срезов. Но уверяю вас, в руках какого-нибудь Флока или Мульдабара и эти могли творить чудеса.
— Узнай для меня, чей он, — сказал Белоу, подозрительно вглядываясь мне в лицо.
Я положил скальпель обратно на стол.
— Сейчас у меня начинается очередной прием. Список растет не так уж быстро. Хотя я подобрал для вас неплохую коллекцию выродков.
Он устало кивнул.
— Клэй, головные боли... они все не проходят. Стали еще чаще и с неприятными последствиями.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Мои медики уверяют, что причина в какой-то пище. Советовали отказаться от озноба, но, задница Харро, разве можно прожить напряженный день без пары чашек? — невесело усмехнулся он.
— Может, стоило бы полежать денек-другой? — предложил я.
— Ты плохо представляешь, что происходит. Прошлой ночью мои солдаты разыскивали беглого гладиатора, а нарвались на вооруженное сопротивление. Откуда у рабочих ружья? Кончилось тем, что мои люди закидали район бомбами, взорвали десяти горожан, а потом, воспользовавшись паникой, перестреляли остальных. Но это дурной знак. Народ заражен неблагодарностью, и я не знаю, где источник заразы. — Он минуту помолчал, покачивая головой. Под глазами у него темнели синяки. — Все рушится, — проговорил он.
— Может, вам лучше не пить чашку озноба, которую вы принесли? — спросил я, изображая сочувствие. Он в самом деле выглядел изможденным и внушал жалость, но я был в восторге от услышанного.