— Чего же ты хочешь в награду за роль моего возлюбленного? — дрожа от злости, спросила она.
Улыбнувшись, Доминик взял ее за подбородок и твердо ответил:
— Я не намерен торговаться. Предупреждаю: либо ты выполнишь мои условия и расплатишься сполна, либо я пойду к мадам Ленор и раскрою ей глаза. Когда она узнает о твоей лжи, то очень расстроится, дорогая. Вот так-то!
— Вы не джентльмен! — прошипела Розалин, с трудом сдерживая желание закричать.
— А я им и не притворялся, — напомнил Доминик. — Пели тебе нужен джентльмен, следовало позаботиться об этом заранее, до того, как ты привезла меня к порогу этого дома. По-моему, в твоем положении не стоит проявлять щепетильность, малышка.
— Ах, с каким наслаждением я бы… — сверкнула глазами Розалин.
— Спокойно, крошка! Держи себя в руках! — предупредил Доминик с явной издевкой в голосе.
Но Розалин закусила удила. Вне себя от ярости она бросилась на Доминика, готовая расцарапать ему лицо. Он ловко отразил рукой удар и кивнул в сторону двери, напоминая строптивице, что Ленор находится неподалеку. Розалин неохотно спрятала коготки. Доминик гордо приосанился и, заложив руки за спину, с ехидной ухмылкой произнес:
— Итак, любовь моя, ты расплатишься со мной сполна или мне идти к бабушке?
Розалин сжала кулачки: при всем ее безграничном желании поставить этого негодяя на место она была вынуждена безоговорочно принять его условия. Больше всего на свете ей претило потакать мужчинам. А сейчас приходилось терпеть и молча смотреть на самодовольную физиономию этого прохвоста. Он явно наслаждался, наблюдая за ее бессильным бешенством, и это еще пуще злило Розалин.
— Хорошо, я заплачу за свою ошибку звонкой монетой, — наконец сдалась она, доставая из кармана амазонки кошелек.
Но Доминик сжал ее кисть своими сильными длинными пальцами и укоризненно покачал головой.
— Нет, дорогая, меня нельзя купить! Я хочу тебя в награду за свои хлопоты и не соглашусь ни на что другое. Заруби это себе на носу, крошка!
Именно этого Розалин и боялась. С яростью взглянув ему прямо в нахальные глаза, она вырвала руку и закричала:
— Да ты сошел с ума! Как такое могло прийти тебе в голову?
Доминик прижал указательный палец к ее губам, пока не сбежались слуги, и наставительно произнес:
— Любая женщина это рано или поздно переживает. И я не вижу оснований изменять свои требования. На мой взгляд, это будет честной платой за унизительную роль твоего преданного лакея. И, к твоему сведению, моя прелесть, я не более безумен, чем ты, — с ухмылкой добавил Доминик.
— Это еще как сказать, — возразила Розалин, испепеляя его взглядом. — Но если ты возомнил, что я прыгну к тебе в постель и буду послушно тебя ублажать, советую хорошенько подумать еще раз, Доминик Бодлер! Я больше не желаю иметь с тобой дело.