— Значит, тебе не понравилось, как мы целовались? — насмешливо вскинул он брови, давая понять, что ни за что в это не поверит после того, как она обмякла в его объятиях. — Не надо лицемерить, Розалии. Зачем себя обманывать?
Он понимал, что она отрицает симпатию к нему из-за своей строптивости и гордости. Но ей трудно было не признать, что, когда их губы слились в поцелуе, между ними вспыхнула страсть.
— Не наблюдай за нами бабушка, я бы не позволила тебе ничего! — вскричала она. — Не думай, что ты способен свести с ума любую женщину! Ты — сущая змея. Но я тебя раскусила!
Без лишних слов Доминик ее обнял, желая показать, что она лжет. Он запечатал ей рот жарким поцелуем, крепко прижал к груди и, на мгновение отстранившись, прошептал:
— Бабушка наблюдает за нами из окна. Постарайся вести себя естественно, она должна нам поверить. Ты ведь не хочешь, чтобы она заметила нашу ссору?
Розалин обняла его за широкие плечи и в тот же миг растаяла, словно мартовский снег на солнышке. К своему ужасу, она сообразила, что сама страстно его целует. Боже, что с ней происходит? Ей нужно было только притвориться, что она млеет от его поцелуя. Но яростное негодование неожиданно сменилось страстным вожделением, и по ее телу разлилось блаженное тепло. Неужели она действительно к нему неравнодушна? Нет, это решительно невозможна! Ведь они едва знакомы, она даже не успела понять, нравится ли он ей.
Он крепче прижал ее к себе, одновременно слегка расслабив губы, отчего жаркий поцелуй стал нежным, как летний ветерок. Она затрепетала, и тогда его язык проник в глубь ее рта, как шмелиный хоботок в цветок, полный нектара. По спине Розалин побежали мурашки, она почувствовала, как нарастает в его мускулистом теле желание обладать ею, и с ужасом отметила, что и сама начинает распаляться. Как же она могла так легко поддаться страсти, зная, чего он от нее ждет!
Внезапно Доминик разжал руки и на шаг отпрянул. Розалин пошатнулась и растерянно заморгала от смущения, с трудом устояв на ногах после головокружительного поцелуя.
— Я буду ждать тебя этой ночью, моя ненаглядная! — с придыханием произнес он, не спуская с нее изумрудных глаз, сверкающих, как драгоценные камни. — За тобой приедет мой экипаж и доставит тебя в наше имение.
Словно завороженная, Розалин смотрела на его бронзовое от загара лицо и смутно осознавала, что не в силах ответить ему «нет». Он лишил ее остатка благоразумия и вынуждал ему подчиниться. Что же ей делать? Отправиться в дом незнакомца, понимая, что это — безумие, или его отвергнуть, а это означает неминуемый крах всей ее затеи: он пойдет и расскажет Ленор всю правду. Розалии закусила губу.