Нет, подумал Чадуэлл, десять долларов останутся при нем. Рано или поздно Доминик одумается и отошлет Розалин в Сент-Луис, — там для нее самое подходящее место.
Прочитав записку Доминика, Ленор усмехнулась, аккуратно сложила и сунула ее в рукав. Все, что ни делается, — к лучшему, рассудила она, вставая с кресла, чтобы размять ноги. Притворившись больной, она помогла знакомству внучки с надежным мужчиной, который сможет держать эту чертовку в руках. Все переживания Ленор относительно понапрасну затраченных усилий развеялись. Теперь, получив записку от Доминика, она не сомневалась, что ее мечта рано или поздно исполнится. Розалин находится под присмотром и защитой верного человека. Пусть Обри рвет и мечет, ему не удастся победить Доминика. А переживания зятю даже полезны: по крайней мере он волнуется о судьбе дочери после многих лет полного равнодушия к ней.
Ленор понимала, что поступила скверно с внучкой, прилгнув к лжи. Но сердце подсказывало, что единственным способом повлиять на Розалин, кроме как усесться в инвалидную коляску, придав лицу с помощью пудры смертельную бледность и ежеминутно содрогаясь от кашля, у нее не было. Только так Ленор заставила внучку плясать под ее дудку.
— Будь у меня возможность обойтись без обмана, — пробормотала старуха, — я бы, разумеется, ею воспользовалась. Но в данном случае все средства хороши! Мне не в чем себя упрекнуть!
С довольной улыбкой она улеглась в постель и тотчас заснула.
Доминик окинул взглядом скалистое плато, отделяющее их с Розалин от цивилизованного мира, и озабоченно нахмурился. Здесь, где он чувствовал себя как дома, можно было перевести дух, но ненадолго: голубые глаза девушки горели угрозой и ненавистью.
Он не развязал Розалин и не освободил ей рот от кляпа, когда пытался объяснить, почему написал Обри записку. В знак протеста Розалин яростно мотала головой и нечленораздельно мычала, проклиная его. Он предпочел, чтобы она молчала, в противном случае на ее крики сбежалась бы толпа, и тогда им вряд ли удалось бы покинуть Сент-Луис.
Трое суток Доминик пробирался вдоль реки Платт во главе небольшого каравана лошадей, навьюченных припасами. На протяжении всего пути девушка оставалась связанной. Доминик ждал, когда она успокоится. Вскоре Розалин прекратила бормотать угрозы в его адрес. Но он все равно затыкал ей рот, быстренько покормив на коротких привалах.
Теперь Розалин угрюмо молчала, и Доминику казалось, что он совсем один здесь, в глуши. Утешало лишь то, что в пути пока не случилось никаких чрезвычайных происшествий. Тропинка шла берегом реки, среди зарослей тростника. Доминик понимал, как Розалин страдает от того, что ее руки привязаны к луке седла, а ноги — к стременам. Но ему нужно было попасть в избушку в горах до наступления холодов. И гоняться за этой чертовкой по холмам не входило в его планы. Девчонка, разумеется, попытается бежать при первой возможности.