Гонзо осторожно покосился на напарника, но ничего не сказал. Машина шла не больше тридцати километров в час. Практически не начавшись, поездка обещала быть интересной. Очень.
Небо посветлело, и внезапно оказалось, что оно тут вообще не такое, как в городе, более густое и светлое, что ли... Похожее на свежее замешенный цемент. Через рваные облака кое-как проглядывало солнце.
Андрей постарался стряхнуть тоскливое оцепенение, навеянное пейзажами, и протянул руку к приемнику. Салон вновь наполнился гитарными перезвонами. Косящая под латиносов группа довольно пристойно вытягивала медленный, до обалдения мелодичный блюз:
Ты войдешь, как только закат придет,
Мир наполнишь стоном темноты...
Я искал, но тех, кого знал, не в счет,
Рождена моею только ты...
Серое небо, практически продираемое верхушками низеньких, сгорбленных деревьев, казалось, давит на крышу машины, проминая жесть. В городе по-другому – там есть дома, они держат купол, не дают ему тебя расплющить. Там всегда можно спрятаться под мощный бетонный козырек, засесть в квартире и отключить прозрачность окна. А тут все рядом. И это страшно.
Ветер усиливался, поигрывая разбросанными по равнинам рощицами, словно побегами трав. Дорога бежала через поля, вдали и справа, и слева виднелись небольшие поселки. Поля эти были дикими, заросшими, изредка иссеченными заброшенными проселочными дорогами. Дорожные знаки, покореженные указатели «Томск, Кемер...», ободранные и полинявшие даже под таким блеклым солнцем. И ни души, ни автомобиля.
В зеркальце заднего вида Андрей видел, как догоняющие его от Новосибирска вездеходы и флаеры сворачивают с трассы, направляясь в одному Богу известно где находящиеся места. Туда, где суровые фермеры, подобно первым американским поселенцам, ведут борьбу со вновь одичавшей природой, пытаясь выдавить из умирающей земли последние крохи, позволяющие прокормить семью.
Жизнь твоя – как водопад,
Незачем смотреть назад,
Не напиться из ручья,
Чья вина, что ты ничья...
Гитары умело вытягивали из души все, что ты желал в ней спрятать. Начал накрапывать мелкий дождик. Андрей снова включил «дворники».
– Ну и что скажешь... – как можно непринужденнее поинтересовался он у руля. Стоящий посреди огромного поля бетонный остов недостроенного колхозного элеватора с немым укором провожал идущий по трассе багровый джип. Стая крупных черных птиц с шумом сорвалась с придорожных деревьев и скрылась за лесом. Слева потянулась автомобильная свалка, сотни старых ржавых каркасов. Ограждение – порванная и втоптанная в грязь колючая проволока, давно кануло в Лету.