Я ругала себя за выбор; вслух же стала его защищать.
— Разве для такой аудитории эротическое содержание является неотъемлемой частью образа? Переход в открыто сексуальный речевой режим кажется, по крайней мере мне, ненужным и даже излишним. Таким образом пришлось бы пожертвовать тонкостью образа.
— О, я полностью согласен с твоим выбором — но меня удивляет, что не относящийся к браксанам человек может быть таким чувствительным. — Передо мной выложили порядочно золотых синиасов. Я попыталась не выдать свое удивление. — Бери их, женщина! Выступление того стоило.
— Благодарю, кайм’эра, — низко поклонилась я.
— Хорошего поэта трудно найти — а женщину тем более, — уверенно сказал Затар. — А как ты пришла к Искусству?
Я выбрала речевой режим воспоминаний и воспользовалась тонкими изменениями интонации.
— Я отказалась от всех прибыльных дел и посвятила себя нематериалистическому увлечению.
Он рассмеялся, еще несколько человек из моих зрителей тоже улыбнулись. Остальные несомненно не понимали, как я использовала иронию, не говоря в комплексном режиме иронии. Как ограничены те, кто может одновременно думать только две мысли!
«Мои учителя были правы, — решила я. — Чем более велик поэт, тем труднее ему найти нужную аудиторию».
— Значит, истинная творческая натура, — заметил Затар. — А твои сочинительские таланты не уступают твоему уму?
Я кивнула с должной униженностью.
— В девятый день этого жента я организовываю развлечения для девяти кайм’эра и избранных членов их Домов — в целом около сорока человек. Мне нужно что-то новенькое, ни в коем случае не оскорбительное, совершенно аполитичное. Подойдет что-то яростное. Пусть будет понятно всем: некоторые мои гости не славятся утонченностью, — Затар сделал драматическую паузу. — Для этого будет еще масса времени, если ты справишься с первым заданием.
Я проигнорировала обещание, о котором свидетельствовал выбранный им дополнительный режим.
— Мне нужен список гостей, — робко сказала я. Я не была уверена, разумна ли это просьба, но улыбка Затара показала, что он доволен.
— Тебе его пришлют. Ты остановилась…
Я посмотрела на золото на столе и решила, что мне пора.
— Курат-Серет, у Декорвы.
— Я знаю этот дом, — ответил Затар. — Тебе пришлют туда список. Еще что-то?
— Нет, — сказала я, но использованный мною речевой режим показывал: да.
— Хорошо, — ответил Затар и пообещал: позднее.
Я чуть ли не вприпрыжку поскакала домой.
* * *
Пять ночей — и девять кайм’эра — клянусь покинувшими нас богами, это невозможно!
«Все возможно, — шептала мне моя поэтическая душа (в речевом режиме сомнения). — Позволь мне рассказать тебе историю поэта, который увесил себя обещаниями».