– Сукин сын, погань ты эдакая!.. Ну, погоди же, ты мне попадешься… Боже милостивый, я же ни черта не вижу… Сара, где же этот чертов Тодд?.. Я задушу его! Вызовите «Скорую», мне глаза выжжет… Чтоб его!..
Я громко сказал ему в ухо:
– С глазами у тебя все в порядке!
– Глаза-то мои, черт бы тебя побрал, и если я говорю, что мне скверно, то какой тут, к дьяволу, порядок?
– Ты прекрасно понимаешь, что не ослепнешь. Так что брось ломать комедию!
– Не твои глаза, зараза ты этакая!..
– И ты, кроме того, пугаешь Сару.
Теперь до него дошло. Он отнял руки от глаз и перестал орать.
Увидев его лицо, публика, привлеченная нашими воплями, ахнула от ужаса. На подбородке красовались мазки желтой и голубой краски с палитры копииста, красные, воспаленные глаза слезились, веки опухли.
– Сара, – пересиливая боль и отчаянно моргая, сказал Джик, – прости, милая. Этот сукин сын прав. Скипидар еще никого и никогда не ослеплял…
– По крайней мере, навеки, – добавил я, ибо нужно было отдать должное: сейчас, кроме слез, он ничего не мог видеть.
Враждебность Сары не уменьшилась:
– Тогда вызови «Скорую помощь»!
– Ему нужна только вода и время.
– Ты глупая безжалостная свинья! Ему явно нужен врач и…
Джик, перестав работать на публику, достал носовой платок и осторожно промокнул мокрые от обильных слез глаза.
– Он прав, дорогая. Нужно побольше воды. Вода все смоет. Отведи меня в ближайший туалет.
Сара взяла Джика за одну руку, какой-то сострадательный мужчина – за другую, и они бережно вывели его. Это было похоже на любительскую постановку какой-нибудь трагедии. Хор в лице присутствующих зрителей осуждающе глядел на меня, с надеждой ожидая следующего акта.
Я посмотрел на композицию из красок и мольберта, валявшихся в углу. Зеваки тоже принялись таращить на них глаза.
– Может, кто-нибудь из присутствующих, – начал я медленно, – разговаривал с тем молодым человеком, прежде чем все случилось?
– Мы, – удивленно ответила одна женщина.
– И мы, – повторила другая.
– О чем?
– О Маннинге, – сказала одна, то же самое повторила другая, и обе они одновременно посмотрели на висящую на стене картину.
– А не о его собственной работе? – спросил я, наклонясь, чтобы поднять ее.
Желтое пятно залило аккуратные контуры – следствие хлопанья по спине.
Обе дамы и мужчины, их сопровождающие, покачали головами и сообщили, что говорили с ним о том, как приятно было бы повесить Маннинга на стене у себя дома.
Я слегка усмехнулся:
– Может, он даже случайно знал, где можно приобрести Маннинга?
– Да, конечно, – ответили они. – Совершенно случайно он знал.