Убей меня нежно (Френч) - страница 12

и "Ca fait combien?[4]".

За несколько минут до часа я надела пальто, оставила записку ассистентке, что ухожу на час или около того, и по ступеням сбежала на улицу. Как раз начал накрапывать дождь, а у меня не было зонта. Я взглянула на тучи, пожала плечами и поспешила по Кадемем-стрит, где можно было поймать такси до парикмахерской. Я остановилась на полушаге, и мир вокруг поплыл. В животе что-то оборвалось, я почувствовала, что вот-вот согнусь пополам.

Он стоял в нескольких футах от меня. Будто с самого утра так и не сходил с места. По-прежнему в черной куртке и джинсах; по-прежнему неулыбчивый. Просто стоял и смотрел на меня. Я почувствовала, что никто никогда не смотрел на меня так, как надо, и вдруг отчетливо ощутила всю себя — стук сердца, дыхание, при котором поднимается и опускается грудь; тело, по которому от страха и возбуждения бегают мурашки.

Он был примерно моего возраста, где-то тридцать с небольшим. Думаю, он был красив, со светло-голубыми глазами, взъерошенными каштановыми волосами, высокими широкими скулами. Но тогда я знала лишь одно: он смотрит на меня так внимательно, что я не в силах под его взглядом сделать ни шагу. Я слышала свое прерывистое дыхание, но не пошевелилась, просто была не в силах отвернуться.

Не знаю, кто сделал первый шаг. Может, я поплелась к нему или, может, просто ждала, но, когда мы оказались рядом, не касаясь друг друга, он тихо сказал: «Я ждал тебя».

Мне следовало расхохотаться. Это не я, со мной такого не может произойти. Ведь я всего лишь Элис Лаудон, которая сырым январским днем собиралась подстричь волосы. Но я не могла ни рассмеяться, ни даже улыбнуться. Я могла только не отрываясь глазеть на него, его широко расставленные голубые глаза, его рот, который был чуть приоткрыт, нежные губы. У него были ровные белые зубы с единственной щербинкой впереди. Подбородок покрыт щетиной. На шее виднелась царапина. Волосы довольно длинные, нечесаные. О да, он был красив. Мне захотелось протянуть руку и дотронуться до его губ, слегка, большим пальцем. Захотелось ощутить его небритый подбородок ложбинкой на шее. Я попыталась что-нибудь сказать, но смогла выдавить лишь сдавленное «ох».

— Прошу тебя, — проговорил он, не спуская глаз с моего лица. — Пойдем со мной.

Он мог быть кем угодно: грабителем, насильником, сумасшедшим. Я молча кивнула, и он, выйдя на проезжую часть, остановил такси. Открыл дверь, но по-прежнему даже не прикоснулся ко мне. Сев в машину, он назвал водителю адрес, а потом повернулся ко мне. Я увидела, что под кожаным пиджаком у него была только темно-зеленая тенниска. На шее на кожаном шнурке висела серебряная спиралька. На руках не было перчаток. Я посмотрела на его руки с чистыми, аккуратными ногтями. На одном из больших пальцев виднелся белый извилистый шрам. Это были настоящие мужские руки, сильные, опасные.