— Скажи, как тебя зовут?
— Элис, — ответила я и не узнала своего голоса.
— Элис, — повторил он. — Элис. — Когда он произнес это слово, оно зазвучало незнакомо. Он поднял руки и очень нежно, стараясь не прикоснуться к моему телу, развязал мне шарф. От него пахло мылом и потом.
Такси остановилось, и, выглянув наружу, я увидела, что мы в Сохо. Рядом был магазин канцелярских товаров, лавка с деликатесами, рестораны. В воздухе витали запахи кофе и чеснока. Он вышел из машины и снова открыл мне дверь. Я чувствовала, как у меня во всем теле пульсирует кровь. Он толкнул хлипкую дверь сбоку от магазина одежды, и я последовала за ним на узкую лестницу. Он вытащил из кармана связку ключей, отпер два замка. За дверью была не комната, а целая маленькая квартирка. Я увидела полки, книги, картины и ковер. Я в нерешительности топталась на пороге. Это был мой последний шанс. Уличный шум просачивался через окно: то приближающиеся, то удаляющиеся голоса людей, рокот проезжавших автомобилей. Он закрыл дверь и запер ее изнутри.
Мне следовало испугаться, и я испугалась, но не его, этого незнакомого мужчины. Я испугалась себя — ту, кого больше не узнавала. Я растворялась в желании, мое тело словно становилось иллюзорным. Я начала снимать пальто, руки неловко теребили бархатные пуговицы.
— Подожди, — сказал он. — Дай мне.
Сначала он снял с меня шарф и аккуратно повесил на вешалку. Затем занялся моим пальто. Он опустился на колени и осторожно разул меня. Я положила руку ему на плечо, чтобы удержать равновесие. Он поднялся и принялся расстегивать мой кардиган, и я увидела, что его пальцы слегка подрагивают. Он справился с крючками юбки и спустил ее по бедрам вниз; она прошелестела по колготкам. Потом стянул с меня колготки, смял их в комок и положил рядом с туфлями. Он по-прежнему едва касался моего тела. Он снял мою блузку, спустил трусики, и я оказалась совершенно голой в этой незнакомой комнате. Я слегка поежилась.
— Элис, — произнес он со стоном. Затем: — О Боже, ты прекрасна, Элис.
Я сняла с него пиджак. Его руки были сильными, смуглыми, еще один неровный шрам шел от локтя к запястью. Я, как и он, опустилась на колени, чтобы снять его ботинки и носки. На правой ноге у него было только три пальца, и я наклонилась и поцеловала то место, где должны были быть два остальных. Он тихо вздохнул. Я вытащила тенниску из джинсов, и он, словно маленький мальчик, поднял руки, когда я стягивала ее через голову. У него был плоский живот с полоской волос, уходящей вниз. Я расстегнула его джинсы и аккуратно спустила их с ягодиц. Его ноги были мускулистыми, довольно загорелыми. Я сняла с него трусы и бросила их на пол. Кто-то застонал, но я не знаю кто: я или он. Он поднял руку и поправил мне прядь волос за ухом, затем указательным пальцем медленно провел по моим губам. Я закрыла глаза.