— Пытаюсь отгадать, кто ты такой, — сказала я, — по твоим вещам.
— Это все не мое. Квартира принадлежит одному моему другу.
— А-а.
Я взглянула на него. Он по-прежнему не улыбался. Это встревожило меня. Я начала было говорить, но он слегка улыбнулся, покачал головой и прикоснулся пальцем к моим губам. Наши тела почти соприкасались, и он, подавшись вперед на пару дюймов, поцеловал меня.
— О чем ты думаешь? — спросила я, запустив руку в его мягкие длинные волосы. — Поговори со мной. Расскажи что-нибудь.
Он ответил не сразу. Стащил с меня одеяло и перевернул на спину, потом взял мои руки и поднял их над головой, прижав их одной рукой к простыне. Я почувствовала себя как насекомое на предметном стекле под микроскопом. Он нежно дотронулся до моего лба, а затем провел пальцами по лицу, шее, дальше вниз и остановился на пупке. Я вздрогнула и выгнулась.
— Прости, — сказала я.
Он наклонился надо мной и дотронулся до пупка языком.
— Я как раз думал, — заговорил он, — что волосы у тебя под мышками очень похожи на волосы на лобке. Здесь. Но не похожи на твои прекрасные волосы на голове. И еще ты мне нравишься на вкус. В смысле, все твои разные вкусы. Я бы хотел облизать тебя всю. — Он осматривал все мое тело так, словно это был пейзаж. Я хихикнула, а он взглянул мне в глаза. — Ты над чем? — спросил он почти с тревогой.
Я улыбнулась ему:
— Думаю, ты обращаешься со мной, как с секс-игрушкой.
— Не говори так, — сказал он. — Не нужно шутить.
Я почувствовала, что вспыхнула. Неужели я покраснела?
— Прости, — сказала я. — Я не шутила. Мне нравится. Передо мной все как в тумане.
— А о чем ты думаешь?
— Ты ляг на место, — попросила я, и он послушался. — И закрой глаза. — Я пробежала пальцами по его телу, которое пахло мужчиной и потом. — О чем я думаю? Я думаю, что совершенно спятила и не знаю, что делаю здесь, но это было... — Я помолчала. У меня не было слов, чтобы описать ощущения от его любви. Одного воспоминания было достаточно, чтобы по моему телу прошла волна удовольствия. Я снова затрепетала от страсти. Мое тело казалось податливым, обновленным, открытым для него. Я провела пальцами по бархатистой коже внутренней поверхности его бедра. О чем еще я думаю? Нужно было сделать над собой усилие. — Еще я думаю... думаю о том, что у меня есть друг. Больше, чем просто друг. Я с ним живу.
Не знаю, чего я ожидала. Злости, может, неискренности. Адам не пошевелился. Даже не открыл глаз.
— Но ведь ты здесь. — Это все, что он сказал.
— Да, — пробормотала я. — Боже, я и впрямь здесь.
После этого мы еще долго лежали рядом. Час, два часа.