Дверь у меня за спиной отворилась, как раз когда я повернулся. Там стояли двое — девушка и женщина постарше. Когда я шагнул было к ним, женщина быстро подняла руку, словно чтобы удержать меня.
— Чего вам надо? — повысив голос, сказала она.
— Ну... я ищу женщину по имени Саманта.
— Я это знаю. Зачем?
— Это вы, — медленно сказал я, — это вы Саманта?
Она подозрительно оглядела меня с ног до головы. Я уже к этому привык. Неплохо сложенная женщина с густыми каштановыми седеющими волосами до плеч.
— Чего вы хотите? — Снова повторила она без тени улыбки.
— Вам что-нибудь говорит фамилия Нор? — сказал я. — Филип Нор или Каролина Нор?
Для девушки эти имена ничего не значили, но женщина насторожилась.
— Что вам нужно? — резко спросила она.
— Я… я Филип Нор.
Настороженность сменилась недоверием. Это нельзя было назвать удовольствием, но она явно узнала меня.
— Вам лучше войти, — сказала она. — Я Саманта Берген.
Я поднялся по ступенькам и вошел в дверь. Однако ощущения того, что я вернулся домой, которого я почти ожидал, так и не возникло.
— Вниз по лестнице, — сказала она, показывая дорогу и оглядываясь через плечо. Я пошел следом за ней через холл и вниз по лестнице, которая во всех лондонских домах обычно ведет на кухню и к двери в сад. Девушка шла за мной с заинтригованным и все еще настороженным видом.
— Извините, что я не слишком гостеприимна, — сказала Саманта, — но вы же знаете, как сейчас бывает. Так много грабежей... Вам надо бы вести себя поосторожнее. Чужой молодой человек подходит к двери и спрашивает Саманту...
— Да, — сказал я.
Она прошла в большую комнату, которая была похожа на сельскую кухню больше, чем все кухни в загородных домах. Справа сосновая мебель. Большой стол со стульями. Красный кафельный стол. Французские окна выходят в сад. К потолку на цепях подвешено плетеное кресло. Деревянные балки. Угловой газовый камин. Начищенная медная посуда.
Я, не раздумывая, прошел по красному полу к креслу возле камина и сел в него, подобрав ноги.
Саманта Берген стояла, потрясенно глядя на меня.
— Это ты! — сказала она. — Ты Филип. Малыш Филип. Он всегда любил сидеть, подобрав ноги. Я и забыла. Но когда увидела, что ты так сидишь… Слава Богу....
— Извините, — сказал я, чуть ли не заикаясь и снова вставая, пытаясь остановить раскачивающееся кресло. — Я просто... просто сел...
— Милый ты мой, — сказала она, — все в порядке. Просто увидеть тебя — это так... странно. — Она обернулась к девушке, хотя обращалась ко мне. — Это моя дочь, Клэр. Когда ты тут жил, она еще не родилась. — А девушке она сказала: — Я иногда присматривала за сынишкой моей подруги. Господи... ведь уже двадцать два года прошло... Наверное, я не рассказывала тебе.