Они поблагодарили меня и двинулись к вокзалу. Перед моей машиной оказался пешеход, и, пока я ждал, когда он пройдет, до меня донеслись слова бортинженера:
— С-странное д-дело... Даже забываешь, что он лорд.
Я тревожно поглядел в их сторону. Патрик обернулся, увидел выражение моего лица, понял, что я услышал эту реплику, и рассмеялся. В ответ я иронически улыбнулся и уехал, размышляя о том, что я очень ценю таких людей, как он, в обществе которых можно забыть о своем происхождении.
Огонь не может гореть без воздуха. Оказавшись в замкнутом пространстве, он быстро гаснет. Случившееся напоминало огонь в запертой комнате. Ничего не случилось бы, если бы я не принялся разыскивать Саймона. Но я вышел на его след, и словно распахнулась дверь, отчего огонь вспыхнул с новой силой.
В пятницу, на следующий день после розыгрыша Золотого кубка, стояла отличная погода. Метеосводка, вывешенная на стене офиса фирмы Патрика, предвещала ясное небо над всей Европой и область высокого давления над Францией. В ближайшие двадцать четыре часа никаких изменений не предвиделось. Кто-то похлопал меня по плечу — и я увидел, что это Патрик. Он подошел и стал вчитываться в метеосводку из-за моей спины.
— Тихий, спокойный полет, — сказал он. — Не погода, а конфетка.
— Опять этот допотопный «ДС-4», — сказал я, выглядывая из окна на самолет, стоявший на площадке.
— Надежный старый автобус.
— И страшно неудобный.
— Ты скоро вступишь в авиационный профсоюз, — улыбнулся Патрик, — и начнешь отстаивать наши права.
— Пролетарии всех стран, соединяйтесь! — согласился я.
Он осмотрел меня снизу доверху и сказал:
— Ты мне напоминаешь Фанни Креддок.
— Это еще кто?
— Женщина на телевидении, она готовит разные блюда в вечернем платье.
— А! — Я окинул взглядом свой аккуратный черный костюм, черный галстук, белую рубашку. Рядом со мной стояла сумка, без которой я теперь не летал, в ней были черный свитер с высоким воротом, в котором я работал, и плечики для костюма. Аккуратность — въедливая привычка, с ней нельзя расстаться просто так, даже когда она не особенно уместна. — Но и ты не неряха, — отозвался я.
В синей с золотом форме Патрик выглядел весьма внушительно, и его обычно добродушное лицо излучало уверенность. Прекрасно действует на нервных пассажиров, размышлял я. Врожденное убеждение, что, если строго придерживаться правил, все будет в порядке. Роковое заблуждение.
— Восемь туда, восемь обратно? — спросил меня Патрик.
— Туда восемь, обратно четыре. Все матки.
— Вот-вот ожеребятся?
— Надеюсь, не в самое ближайшее время.