— Да, — кивнул он головой, будучи не в силах отрицать ее слова.
Корделия оказалась куда более осведомленной, чем можно было ожидать от девушки, воспитанной в атмосфере строгой морали австрийского двора.
— Тогда никаких трудностей не предвидится. Я могу быть одновременно вашей любовницей и женой князя Михаэля.
И она посмотрела на него своими голубыми глазами с совершенно серьезным и искренним выражением на лице.
— Моя дорогая девочка, похоже, вы представляете Версаль неким волшебным местом, где обычные законы не действуют, и достаточно только взмахнуть рукой, чтобы все исполнилось по вашему желанию. — Волнуясь, он заговорил быстрее, чем обычно:
— Даже если предположить, что все это похоже на правду — а это отнюдь не так, — неужели вам не приходило в голову, что я могу отклонить подобное предложение?
— О! — Это и в самом деле не приходило Корделии в голову. — А у вас уже есть любовница?
— Это не имеет отношения к делу, — холодно ответил он, сам не понимая, почему поддерживает нелепый разговор, вместо того чтобы прекратить его.
— Я так не думаю. Если у вас она уже есть, то положение осложняется, потому что мне не хотелось бы незаслуженно оскорблять ее чувства.
— Корделия, у меня нет ни малейшего желания делать вас своей любовницей. Ни желания, ни намерения, — довольно резко заметил он, глядя вперед на поднятое кавалеристами облако пыли.
— О! — снова произнесла она. — Тогда, стало быть, я вам безразлична?
Он не посмел взглянуть на нее.
— Мне небезразличны другие вещи, — решительно сказал он. — Прошлой ночью я воспользовался вашей неопытностью, Корделия, за что прошу прощения. Могу объяснить это только тем, что слишком увлекся прекрасным коньяком.
Впредь это никогда не повторится.
— Но я хотела бы, чтобы это повторилось, . — просто сказала она. — Я не хочу, чтобы вы сочли мое желание дерзким или… безнравственным, хотя, возможно, со стороны оно видится таковым. Матильда сказала мне, что очень немногие мужчины знают, как доставить наслаждение женщине, а не только получить удовольствие от нее. Поэтому тот, кому посчастливилось встретить на своем пути такую редкость, должен изо всех сил держаться за нее.
— Да кто такая Матильда, черт ее побери? — Это было все, что он мог произнести в ответ на столь простодушную речь.
— Моя наставница… она нянчила меня еще в младенчестве, а потом, когда умерла моя мать, растила и воспитывала меня. Она была служанкой матери и, насколько я знаю, ее ровесницей. Матильда знает все обо всем и на удивление умна.
— И вы рассказали ей о прошлой ночи? — Лео даже немного ослабил пояс брюк. Ему вдруг показалось, что сегодня на редкость жаркий день.