Десять небольших ступеней вели в каменную комнату, и Джинни тихо свистнула, предупреждая беглецов о том, что опасаться нечего.
— Ты что, пришла через дом? — спросил Эдмунд. Он, еще не окрепший, был уже на ногах, и цвет лица лучше, хотя, как и у Питера, кожа бледная после многих дней, проведенных без свежего воздуха и света.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джинни, ставя корзину. Она быстро объяснила свой план, уговорив все же Эдмунда снова лечь, и быстро прикладывала примочку к ране, не такой уже красной и распухшей. Она сменила повязку, довольно кивая. — Сукровицы нет, Эдмунд. Если ты сумеешь не намочить повязку, перебираясь на ту сторону, тогда ее можно будет не менять несколько дней.
— А как я, владея одной рукой, одолею тропу на скале, Джинни?
— Как и раньше, на спине. — Она сделала подвязку из салфетки, закрепив руку у груди. — Ты пойдешь между нами, но не пытайся двигать этой рукой.
— Ты всегда слишком любила командовать, — проворчал Эдмунд, хотя глаза его уже загорелись, предвкушая деятельность и свободу.
— Конечно. — Джинни улыбнулась, несмотря на усталость и отчаяние, в котором не могла признаться даже себе самой. — И на этот раз, друг мой, ты подчинишься.
Эдмунд дернул ее за одну из кос.
— Подчинюсь, генерал, потому что вынужден. Но когда все это закончится, мы поменяемся ролями, не так ли?
Она улыбнулась. Что могла она ответить на вопрос, относящийся к их уже решенному будущему?
— Пошли, я выйду первой и осмотрюсь. Мое присутствие на вершине скалы не потребует особых объяснений, если меня кто-нибудь заметит.
Они шли за ней по ступеням, на которых сейчас она не испытывала страха. Разве можно сравнить выдумки о привидениях с реальностью топора палача, кучами соломы, залитой кровью отрубленных голов? Такова будет их судьба. Иной не может быть, если их обнаружат, разве что петля в тюрьме Уинчестера.
Она слегка приоткрыла тяжелую каменную дверь у подножия лестницы, прислушалась и уловила лишь голоса, доносящиеся издалека. Ведь не будут же они охранять скалы или следить за глухой стороной дома, смотревшей на неприветливое море! Полоса пружинистого мха стлалась к краю скалы, здесь не за что было укрыться, поэтому надо быстро пересечь это место. И никого не было видно, ни одного патрулирующего солдата с пикой или мушкетом.
— Если дело предстоит сделать, значит, его нужно делать быстро. — Джинни улыбнулась. Она обернулась через плечо, и Эдмунд снова дернул ее за косу.
— Джинни всегда больше слушала нашего учителя, чем я, Питер. — Это говорил уже не раненый кавалер, а здоровый мужчина, вовсе не ослабленный потерей крови и пребыванием взаперти, человек, не боящийся спуститься по крутой горной тропе, по скользкому песку навстречу неизвестному, полному борьбы и тревог будущему.