Мануэль закрыл глаза, чтобы Фуентес мог видеть, как он страдает.
Наступило долгое молчание, во время которого Фуентес смотрел на Мануэля со все возрастающим нетерпением, но он боялся его и поэтому молчал.
— Я дал Аните слово, — начал опять Мануэль, уставившись на свои огромные руки, лежащие на столе. — Я обещал освободить ее мужа, если она проведет нас в апартаменты. Таков был договор.
— Я знаю, — подтвердил Фуентес. — Но ведь Педро умирает.
— Да, в этом нет никакого сомнения. И теперь между Анитой и мною нет никакого договора.
Фуентес схватился руками за голову.
— Ты хочешь сказать, что мы можем потерять пять миллионов долларов только потому, что эта тупая баба, которая сходит с ума из-за своего никчемного сопляка, не согласится провести нас в апартаменты, если узнает, что этот ублюдок умрет? — закричал Фуентес.
— Именно это я и хотел сказать. Но такой человек, как ты, не понимает этого. Я известен как хозяин своего слова! — Мануэль замолчал, уставившись в пространство, потом продолжал:
— Речь идет о пяти миллионах долларов. Говорят, что каждый человек имеет свою цену. — Мануэль вытер потное лицо. — Пять миллионов! Я промучился несколько часов, прежде чем принять решение. Пять миллионов долларов! С такими деньгами можно открыть любые двери, которые сейчас закрыты для меня.
— Ты забываешь о моей доле, — резко сказал Фуентес.
Черные глаза-маслины Мануэля ничего не выражали, когда он кивнул:
— Да. Ты получишь миллион. Итак, четыре миллиона!
— Что ты решил? — спросил Фуентес. Мышцы его жирного лица задергались.
— Я вынужден солгать ей. Эта ложь роняет меня в собственных глазах. Обмануть любого из моего народа — позор. — Мануэль сжал кулаки. — Ты думаешь только о деньгах. Я могу тебя понять. Ты — человек бедный. Но эта ложь, на которую я вынужден пойти, пробьет брешь в моем сердце.
Фуентес с трудом владел собой. Его подмывало наорать на Мануэля, чтобы тот прекратил эту дурацкую мелодраму. Кого волнует эта Анита? Кто она такая, собственно говоря? Пустое место, как и ее жалкий муженек! Однако он сдержался и промолчал. Никто не осмеливался кричать на Мануэля, зная, что мгновенно получит кулаком по лицу.
— А бомбы? — спросил Фуентес после продолжительного молчания. — Они еще нужны?
— Конечно. Мы должны будем действовать в соответствии с этой ложью. Она женщина вовсе не глупая. Придется соблюдать предельную осторожность, обманывая ее. Мануэль встал.
— Ложись спать, дружище. Через полчаса я встречусь с Анитой. Нельзя терять ни минуты. Педро умрет, возможно, завтра или послезавтра. Анита может узнать о его смерти, тогда нам не видать пяти миллионов. Самое позднее послезавтра, когда она должна провести нас в апартаменты.