– Я не помешала? – спросила Анни.
Неожиданно я посмотрел на нее оценивающим взглядом – старый свитер и выцветшие джинсы, свисавшие мешком. Локон каштановых волос скрывал один глаз, а на подбородке была сода. Полчаса тому назад она казалась мне совершенством, но теперь я помнил аккуратные складки платья и покачивающиеся бедра, колыхавшие эти складки.
– Анни, ты что, не можешь последить за собой? Эти штаны годятся целому семейству сразу, а по свитеру давно плачет мусорный ящик. Ее глаза изобразили удивление, а потом она рассмеялась и сказала:
– Прости, милый, но я убиралась в квартире. Но сейчас я переоденусь.
– Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Мне просто хотелось, чтобы ты была на высоте.
– А некоторые мужья не замечают, как одеваются их жены... Я польщена, Гарри.
Я слегка шлепнул ее по попке.
– А не пора ли тебе выбираться из этих штанишек. Они непристойны.
– Но ты – мой единственный ценитель, – она заглянула мне в глаза. – Я надеюсь, нам не придется покупать новые? Эти спасают мне чулки.
Полученная от Глории бумажка в пять фунтов жгла мне руки. Мне было бы спокойнее, если бы я потратил ее на Анни.
– Вот, купи себе новые. Это часть платы за место в гараже. Ее глаза стали еще больше от удивления.
– Но я пошутила. У нас нет пока денег на одежду. У нас долги, милый...
– Да черт с ними, с долгами. Это я не собираюсь заносить в книгу. Завтра же купи себе новые брюки, а эти выкинь.
– Но, Гарри...
– Бог ты мой! Я так хочу, слышала?!
Раньше я никогда не кричал на Анни. Она меня никогда не раздражала. Я никогда ее не критиковал. Я все еще видел ее потрясенное лицо. Нет, на этом надо поставить крест, и немедленно: все эти бедра, аккуратные платья, тонкие руки, снимающие пушинки с моего рукава, глаза, призывно блестящие только мне, – все это не доведет меня до добра. Мне следует отказать Глории и вернуть ей деньги.
Вошел Тим, еще более несуразный, чем раньше. Не глядя на меня, он заявил, что покончил с бензином и отправляется домой. Я пожал плечами и занялся бумагами, стараясь не думать о Глории. Но она упорно не желала выходить из моей головы. Наконец я посмотрел через дорогу. Там было почтовое отделение, и двое служащих загружали в машину мешки с почтой. Я смотрел на них без всякого энтузиазма, пока не заметил среди них Билла Мете а.
Во время войны он был в моем батальоне. Мы вместе воевали и вместе потом лечились от ран. Нас также в один день демобилизовали. Когда я открыл гараж, то обнаружил, что он работает через дорогу.
Он подошел ко мне, дружески улыбаясь. Его широкое красное лицо выражало сплошное добродушие. Чуть кривые ноги и низкий рост не мешали ему иметь широко развернутые плечи и бычье здоровье.