– Да. Леди вечно что-нибудь да забудут. Я оставил записку, что мистер Хэмел вернется к семи. Она должна была непременно ее увидеть.
– Попробуйте еще, – предложил Джервис, выкладывая огромную порцию из салфетки, в которую был завернут сыр.
Смит ушел после трех часов. Джервис удалился вздремнуть. Я сидел в тени и тоже подремывал.
После семи, пока Джервис занимался ужином, я снова залез на дерево. “Феррари” не было видно. Через несколько минут терпеливого ожидания к дому подъехало такси. Из него вышел Хэмел, расплатился с шофером, открыл ворота собственным ключом и пошел по подъездной аллее. Я заметил, что он захлопнул ворота, но они не закрылись.
Наблюдая, как Хэмел идет к дому, я думал, удивится ли он, что Нэнси не выходит его встречать? Интересно, где же она? Ее нет уже почти шесть часов.
Я спустился с дерева и вернулся в коттедж.
– Ах, вот и вы, мистер Андерсен. А я уж собрался вас покричать, – сказал Джервис. – Надеюсь, вам это понравится.
Я увидел серебряное блюдо, на котором возлежал великолепный лосось под соусом из сливок со всякими травами.
– Как раз на двоих хорошо потрудившихся парней, мистер Джервис, – заметил я, усаживаясь за стол.
– По-моему, к лососю идет шампанское. Я заморозил бутылку.
«Боже, – подумал я. – Вот это жизнь!»
Пока мы расправлялись с лососем, я взялся рассказывать очередную детективную басню собственного производства и примерно в начале десятого подвел сюжет к захватывающему концу. Мы прихлебывали кофе с коньяком “Наполеон”, и вдруг оба услышали резкий звук револьверного выстрела.
Я поставил чашку и вскочил на ноги. Стреляли по другую сторону дороги.
Оставив Джервиса с открытым ртом, я бегом бросился к воротам. Сомнений у меня не было: выстрел донесся из дома Хэмела. Перебежав через дорогу, я распахнул незапертые ворота и по подъездной аллее помчался к дому.
Когда я подбежал к дверям, они оказались открытыми, и на пороге возник Вашингтон Смит. Он весь дрожал, глаза чуть не вылезали из орбит, лицо было свинцово-бледное.
– Ах, мистер Андерсен…
– Успокойтесь, – сказал я, схватив его за руку.
– Мистер Хэмел…, он в кабинете, – пробормотал Смит, и у него подкосились ноги.
Я отодвинул его в сторону и вошел в просторный холл. На стуле сидела толстая негритянка, она рыдала, прижимая к лицу фартук. Пробежав через внутренний дворик, я подошел к кабинету Хэмела. Дверь была широко распахнута.
Я ощутил запах пороха. Остановившись на пороге, оглядел комнату, где не так давно Хэмел говорил со мной.
Передо мной был его огромный письменный стол. Хэмел сидел за столом, голова покоилась на спинке высокого стула, глаза смотрели прямо на меня, в них была пустота смерти. По лицу справа стекала струйка крови. Небольшое пулевое отверстие в виске было обожжено порохом.