Шейла перевела дыхание. Если эти слова будут записаны на магнитофон, материалов на Петтерсона у них более чем достаточно.
Слушая их разговор за домиком напротив, Бромхид решил, что этого вполне хватит. Он выключил магнитофон, завел двигатель машины и, прежде чем уехать, просигналил три раза. Затем быстро поехал в направлении отеля «Плаза-Бич».
Услышав сигнал, Шейла поднялась. Первая часть операции успешно завершена. Но впереди предстояло самое трудное.
– Я проголодалась, – сказала она. – Почему бы нам не поесть?
Шейла взяла пластиковый мешочек, который Петтерсон принес с собой, и вытащила два пакетика.
Петтерсон наблюдал за ней. Откуда возникло это неприятное чувство? Эта женщина вдруг совершенно изменилась и совсем не похожа на стонущую от наслаждения фурию, лежащую в его объятиях всего лишь час назад и впивающуюся в его тело ногтями...
Хорошо, может быть, она действительно проголодалась... времени еще вполне достаточно. Он глянул на часы: 19.45. Да... это неплохая мысль. Почему бы и ему не подкрепиться. Он вдруг почувствовал, что тоже проголодался.
Она подошла к холодильнику и вытащила бутылку шабли. Пробку он предусмотрительно наполовину вытащил. Она разлила вино по бокалам.
Он молча следил за ней, жалея, что на ней халат.
– Сними халат, Шейла, – не выдержав, попросил он. – Я хочу полюбоваться тобой.
– Позже, – она раскрыла пакетик и положила перед ним, затем уселась поодаль с другим пакетиком на коленях. – Крис... ты знаком с завещанием старой леди? – Она начала есть сандвич с копченой рыбой. – Ее последнее завещание... я имею в виду.
Рука, потянувшаяся за сандвичем, застыла на полдороге.
– Завещание? Почему ты о нем спросила?
– Я задала тебе простой вопрос, неужели ты не можешь дать мне простой ответ?
«Бог мой! – подумал он. – С чего бы это она вдруг стала такой деловой?» Он вдруг вспомнил, что сидит на постели совершенно обнаженный, и непроизвольно потянул одеяло на себя. Каким-то шестым чувством он вдруг понял, что повторения сеанса любви не последует.
– Мне ничего не известно о ее завещании. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Деньги для тебя что-нибудь значат?
Он начал сердиться. Это было заметно по его голосу, когда он сказал:
– Конечно, значат... а для тебя разве нет?
– Да, – последовала маленькая пауза, затем она добавила:
– Тогда тебе следует поинтересоваться завещанием.
Лицо Петтерсона отвердело. Он осознал глупое положение, в котором очутился. Спустив ноги на пол, он прямо взглянул на Шейлу.
Та, как ни в чем не бывало, невозмутимо жевала сандвич, словно это доставляло ей огромное удовольствие.