Университет он закончил средне, сдал госэкзамены и был направлен, как молодой специалист, в захудалый НИИ. Буквально за месяц до этого сей институт наконец-то, после пятнадцатилетней борьбы директора с министерскими бюрократами, был переименован из Научно-Исследовательского Института Химии Удобрений и Ядов в НИИ Химии Ядов и Удобрений и обрел более благозвучное название. Ибо до того торжественного момента принятое в официальных документах сокращение в лучшем случае вызывало язвительную улыбку у любого, кто хоть раз бросал взгляд на институтский бланк.
Учреждение с двусмысленной аббревиатурой, сидящее на государственном коште, разрабатывало пестициды и нитраты, а молодой биолог потребовался на должность лаборанта во вновь созданную структуру, где изучались последствия от практического применения достижений отечественной органической химии.
Спустя три недели начинающий биолог, узнавший о реальном положении дел в аграрном секторе экономики, отказался от магазинных овощей и фруктов и перешел на продукты с рынка.
Однако стоимость рыночных деликатесов стала противоречить уровню зарплаты. Уголовный Кодекс Влад чтил и потому взялся подрабатывать переводами.
С детства он неплохо знал сербско-хорватский, английский и французский. Его папик, будучи представителем Министерства тяжелого машиностроения в застойные годы вместе с семьей провел по четыре года в Югославии и Канаде, а дети оказались восприимчивы к языкам. В десятом классе, уже вернувшись в СССР, Влад подумывал о поступлении на филологический факультет, но тяга к биологии пересилила.
Работа в НИИХЯУ явилась логическим продолжением “сколачивания груш” в Университете. С утра до ночи сотрудники всех без исключения отделов гоняли чаи, сплетничали и рыскали по окрестным магазинам. Некоторое оживление наступало лишь к лету, когда по выходным научные работники отправлялись на свои “фазенды”. Там, на выделенных шести сотках, они месили глину, надрывались под мешками навоза, растягивали мышцы тяпками и лопатами – и все ради того, чтобы по осени выкопать мешок-другой мелкой, похожей на горох-мутант желтоватой картошки да снять с яблонь полведра плодов с явным привкусом дичка.
О науке никто не вспоминал, а редкие энтузиасты, пытавшиеся было взяться за дело, принимались коллективом в штыки и путем интриг и кляуз быстренько низводились до общего уровня.
В НИИ Влад проваландался почти шесть лет. Другой работы по специальности не находилось, а опускаться до общего уровня и заниматься наладкой водочных заводиков у носатых “предпринимателей” в соседних гаражах Влад не хотел.