Казаки вскарабкались на хребет и подошли к финальному рубежу перед атакой. До аула, где предположительно могли содержаться заложники, оставалось около девяти километров. Отряду предстояло спуститься к узкой речушке, зажатой между голых валунов, миновать заболоченный лесок и взойти на пологую гору, где рассеяться на несколько групп и брать село штурмом с разных сторон.
«Легко сказать, – подумал Рокотов, расположившийся чуть в отдалении от остальных и рассматривающий залитую светом луны долину через оптику мощного бинокля, – но гораздо труднее сделать… Эх, русский авось! Ведь, по большому счету, у ребят боевого опыта вообще нет. Одно желание поквитаться. Понять-то их можно, но что дальше? Одна надежда на внезапность нападения и на плотность нашего огня. Оружие у нас хорошее, дальнобойное. Однако у Чичиков преимущество в том, что это их родная деревня. Они в окрестностях каждый камень знают… Значит, основная задача – не дать им рассредоточиться и выйти к нам в тыл. Соответственно, мочить всех. И сразу. Да уж, перспективочка! Кавказская Хатынь получается… Там, небось, две трети жителей – женщины и дети. С ними что делать? Во я влип! Пойти исповедаться, что ли? Благо батюшка имеется. Отпустит грехи… Кстати, о батюшке. Ему ж саном запрещено кого бы то ни было убивать…»
– Отец Арсений! – негромко позвал Владислав. – Будьте любезны, подойдите ко мне.
Священник отделился от отдыхающих казаков и присел рядом с биологом.
– Вот что, батюшка, – Рокотов говорил очень тихо, так, чтобы не потревожить остальных. – У меня возникли вопросы. И к вам лично, и по существу дела.
– Слушаю, – отец Арсений наклонился поближе к собеседнику.
– Вопрос первый – вы отдаете себе отчет в том, что нам придется сделать?
– На все воля Божья…
– Это не ответ, – Владислав был готов к подобному повороту разговора. – Я и сам большой демагог, поэтому попрошу высказываться по существу. Вы способны убить человека?
– Если это подонок – да.
– А если нет? Если это женщина или ребенок?
– Не смогу, – признался священник.
– Вот именно, – Рокотов нахмурился. – То есть, палить из своего гранатомета в окна домов вы не будете?
Отец Арсений задумался.
При подготовке боевого похода вопросы этики никак не прорабатывались и возникли всего за несколько часов до того момента, после которого ничего изменить будет уже нельзя. В бою не до сортировки противника.
– Я не знаю, что ответить…
– Этого я и боялся, – констатировал биолог. – Я не хочу вас обидеть, но вы понимаете, что являетесь нашим слабым звеном?
– Теперь да. Но ведь и вы, Владик, и остальные…