- Что ж, это хорошо, это разумно, - сказал Торстайн. - Так выпьем за твою невесту!
Выпили. Один лишь я не пил - задумчиво смотрел на Сьюгред...
Да! И она вместе со мной не выпила! А после...
А после зашумело у них, у всех остальных, в головах - и они стали расспрашивать меня все сразу, наперебой, и обо всем подряд: что мы в нашей стране едим и что мы пьем, и как мы веселимся, и как мы воюем. И я отвечал им со всею возможной подробностью. Потом Торстайн сказал:
- Люди мои! Пора знать честь! Наш гость устал. А завтра у него тяжелый, трудный день!
И пир закончился. Все разошлись. Мне - теперь уже одному - было постелено в трапезной возле огня. Лузая же куда-то увели. Я лег...
И сразу же заснул. И спал без всяких сновидений. Утром проснулся свежий, отдохнувший. И снова никого в землянке в это время уже не было. Я сел, привалился спиною к стене и принялся ждать. Ждал. Ждал...
Явилась Сьюгред. Спросила:
- Ты голоден?
- Нет, - сказал я. - Вернусь, потом поем.
Она вздохнула. Я спросил:
- Боишься за отца?
Она кивнула. Я тогда... Вот тогда я и подумал: а до чего же ты красивая, красивее тебя я никого на свете не видел! Но красота нужна только рабыням. А дочерям свободных людей нужно золото, и чем больше золота, тем это лучше. Вот я вчера рассказывал о дочери Цемиссия. За ней, так говорят, Цемиссий выделил приданого пять больших торговых кораблей-зерновозов, доверху груженых червонным золотом самой высокой пробы. От женихов отбою нет! Но разве можно вас сравнить - тебя и ту ярлиярлову дочь, о которой даже сами руммалийцы, не стесняясь, рассказывают...
И я так и сказал:
- А ты красивей всех! И не нужна мне никакая Руммалия!
И тут я встал, и подошел к ней - совсем близко. Она не отстранилась...
И тогда я ее поцеловал! И обнял!..
Нет! Не обнимал я Сьюгред и не целовал. А лишь сказал:
- И ты будешь богаче всех на свете. Вот, посмотри!
Я развязал кошель, достал тот самый - огненный - диргем, сжал и разжал ладонь... И на ней было уже два диргема! Потом я проделал то же самое еще раз и еще, и еще, и еще! Диргемов а моей руке было уже столько, что они начали рассыпаться на пол!
- Что это? - поразилась Сьюгред. - Колдовство?!
- Нет! - засмеялся я. - Это приданое. Тебе. Будь счастлива! - и с этими словами я передал ей волшебный диргем. Она, не отводя своих глаз от моих, взяла его и очень тихо, но очень взволнованно спросила:
- А ты?
- Я? - словно удивился я. - Прости, но я спешу.
Она зажмурилась. И тут-то я ее поцеловал! В Ярлграде у меня рабынь...
Но, знаете...
Да что вы знаете! Да что вы в этом понимаете! Я отстранился от нее и вышел из землянки.