Прапорщиков в полку приходилось растить. Это в столицах претенденты в очередь стояли. А тут, если прапорщик умывается, бреется, писать умеет, то такого сразу заберут в финслужбу или строевую часть. Некоторые становились прапорщиками, потому что не удавалось стать офицером. Кравцов из финчасти, умнейший мужик, два раза был близок к получению офицерского звания. Первый раз – в Группе Советских Войск в Германии. Но курсы младших лейтенантов, на которых он учился, расформировали за два дня до производства. Во второй раз – в Ярославле, где он сдавал в училище экзамены экстерном. Но ему исполнилось тридцать два года и два дня. Фуражку офицерскую с него таки сняли, но петлицы с металлической окантовкой сорвать не смогли. Внутренне ощущал себя офицером, жил с майорской женой.
Более-менее порядочные прапорщики – в службе вооружений, старшины в ротах, техники. Их ещё можно терпеть, но только не смотрители. Техники склонны к питию, слабы к женскому полу. Фролов, солдат срочной службы с техническим образованием, прослужив год, был произведён в прапорщики. Но пробыл в своём звании меньше суток. Утром на разводе зачитали приказ. Помню, как сейчас, стояла мерзкая погода. День до мотовоза он потратил на получение форменной одежды и, естественно, неоднократно причастился спиртом. К вечеру он окончательно одурел от чрезмерного употребления горячительных напитков. На мотовоз его уже волокли под руки и сапоги бессильно чертили песок. Подполковник Мильков – зам по вооружению, у которого в подчинении состоял Фролов, как сглазил:
– Ну, что-нибудь выкинет.
Действительно, слегка протрезвев, Фролов полез в женское общежитие по балконам, хотя можно было войти в дверь (у нас и понятия не было о комендантах). Долез до пятого этажа. Баба на кухне смотрит – кто-то влазит в окно с балкона. Не долго думая, ударила сковородой. Фролов спикировал на землю, а там патруль. Их, как собак крутится вокруг женского общежития. «Заломали» беднягу.
Утром звонят Бобровскому из комендатуры:
– Ваш прапорщик Фролов…
– Какого хуя Фролов, нет у меня такого!
Уволили по телеграмме Главкома. Завезли машиной на развод. Прямо на плацу начхим линейкой сорвал погоны. Он был любитель, на строевом смотре ходил – смотрел у кого из солдат плохо пришиты. Один пришил леской, линейка застряла, порезал руку. Форму – до срока носки – забрал начвещ. В обед уже шёл наш Фролов, как миленький, в столовую с песней:
«На чеку стоят ракеты в бой готовые всегда…»
И шамал перловку.
Порода фельдшеров – специалисты, но извращения у них в крови: насилуют солдат, глотают колёса… Однако с виду – интеллигентные. Их все уважали – в трудную минуту у них можно было урвать стопарик. И не «гидрашки», который Васька «Шарон» нальёт, – воняет за версту, а сладкого, медицинского.