– Не знаю, – глухо проговорил он.
– Значит, не знаешь… – медленно произнес Королев. Потом полез в карман, вытащил пачку «Беломора» и протянул ее Звягинцеву.
– Что ж, покурим на дорогу, – сказал он негромко.
Звягинцев взял папиросу, но тут же скомкал ее, так и не закурив.
– Вот что я тебе скажу, Алеша, – еще тише и не глядя на Звягинцева, проговорил Королев. – Я человек старый, вы с Верой молодые… Если ты чувствуешь, что все это сейчас для тебя… ну, как ты выразился, «едино», тогда… тогда это хорошо. И не волнуйся. Все с Верой будет в порядке. А теперь езжай. Выполнишь задание – вернешься. Я к тебе привык…
Звягинцев почувствовал комок в горле. Он подумал о том, что вряд ли вернется скоро, потому что бесповоротно решил быть до конца войны там, где идут бои, но теперь говорить об этом показалось ему ненужным и неуместным.
…На южной окраине Ленинграда, у Средней Рогатки, на обочине дороги, ведущей на Лугу, выстроилась колонна грузовых автомашин.
…Командирская «эмка», закамуфлированная, как и машина Звягинцева, в грязно-зеленые цвета, стояла впереди – несколько поодаль от колонны.
Капитана Суровцева Звягинцев увидел еще издали – он стоял около «эмки» с каким-то военным, намного ниже его ростом. Звягинцева они заметили, лишь когда тот вышел из машины.
Суровцев побежал навстречу майору, на ходу вытаскивая из брючного кармана часы, взглянул на них и отрапортовал о готовности батальона к дальнейшему движению.
Капитан уже заканчивал свой рапорт, когда к ним подошел и второй военный, тот, маленького роста. Он оказался старшим политруком.
– Мой заместитель по политчасти, – доложил Суровцев.
Звягинцеву старший политрук Пастухов, как говорится, «не показался». И хотя, оглядев Пастухова быстрым, профессиональным взглядом, Звягинцев ни в манере его держаться – тот стоял «смирно», чуть откинув свою большую голову, – ни в одежде не заметил ничего заслуживающего порицания, – он почему-то усомнился в том, что этот немолодой, лет сорока человек – кадровый военный.
– Значит, порядок? – спросил Звягинцев, обращаясь к Суровцеву и Пастухову одновременно, хотя из только что услышанного рапорта вытекало, что все его указания выполнены.
Этот вопрос Суровцев расценил как разрешение говорить, уже не придерживаясь строго рамок субординации, и сказал:
– Как будто все в порядке, товарищ майор. Мы с Пастуховым проверили. Верно, старший политрук?
Тот ничего не ответил, только чуть развел в стороны ладони опущенных рук.
– Что ж, тогда двинулись, – сказал Звягинцев. – Кто поедет впереди, вы или я? – обратился он снова одновременно к командиру и его заместителю.