Подобного невежества Валицкий перенести не мог.
– Было бы вам известно, что любой грамотный архитектор… – начал было он, но майор и на этот раз прервал его:
– Ясно. Где работаете?
– В архитектурном управлении.
– Сколько вам лет?
Валицкий почувствовал, как загорелось его лицо.
– Пятьдесят шесть, – неуверенно ответил он, убежденный, что его ложь немедленно станет очевидной.
– Хорошо, – не выказывая никакого удивления, сказал майор, – попрошу ваш паспорт.
Валицкий стоял, сгорая от стыда и растерянности. Что, что сказать этому военному? Что не собирался никуда записываться? Что зашел сюда случайно, из любопытства? Что ему не пятьдесят шесть, а шестьдесят пять?
– Я… я не захватил с собой паспорта, – пролепетал он.
– Как же так? – укоризненно покачал головой майор. – Идете вступать в добровольцы и не берете с собой документов? Где проживаете? Ваша фамилия, адрес?..
Будучи еще не в силах собраться с мыслями, Валицкий покорно отвечал на вопросы майора и видел, как тот вписывает в широкий разграфленный лист бумаги его фамилию и адрес.
– Пока все, – сказал майор, осторожно кладя ручку рядом с чернильницей. – Я записал вас условно. Когда пришлем повестку, явитесь с паспортом и военным билетом. – Он помолчал мгновение и сказал с усталой улыбкой: – Спасибо. Строители будут очень нужны. Следующий! – объявил он уже громко.
Точно в оцепенении, все еще судорожно сжимая под мышкой скомканную жилетку, Валицкий медленно спускался по широкой мраморной лестнице, ничего не слыша и никого не видя вокруг.
«Какая глупость, я сыграл недостойную комедию! – думал он. – Это же нелепость, бред какой-то! Ведь когда узнают, сколько мне на самом деле лет…»
Он ругал себя за то, что впутался в эту историю, обманул человека, занимающегося важным, серьезным делом, чувствовал себя школьником, по-детски нелепо совравшим учителю.
Валицкий шел домой и думал о том, что необходимо перехватить повестку. Но как? Он ведь никогда не выходил на звонок к двери. Ее обычно открывала домработница, иногда жена или Анатолий, если был дома. Что будет, если им в руки попадет эта повестка? Глупо, смешно. Жена испугается…
Федор Васильевич представил себе, что в течение ближайших дней должен был прислушиваться к каждому звонку, к каждому шороху за дверью и бежать в переднюю, как мальчишка, как гимназист, ожидающий любовного письма.
«Мальбрук в поход собрался!..» – с горькой иронией подумал он.
Он был уже у подъезда, когда вспомнил о своем нелепом виде, в расстегнутой рубашке, со скомканной жилеткой под мышкой. Вошел в подъезд, огляделся и стал торопливо снимать пиджак…