– Как красиво! – с восхищением сказала Сара и, повернувшись к Стюарту, добавила с улыбкой: – Я не знаю, кто устанавливал вам эти кухонные секции, но точно знаю, каких бешеных денег это стоило, если взять хотя бы качество дерева...
– Это дуб, – небрежно заметил он, – я приобрел его довольно дешево, а что касается секций... – тут он пожал плечами и отвернулся, – я сделал их сам. Оказалось не очень сложно.
Сказано это было как бы между прочим, и Сара на мгновение почувствовала замешательство оттого, что проявила слишком большой восторг, но потом поняла: ее похвала, наверное, смутила Стюарта, так как, скорее всего, он не привык, чтобы им восхищались. Эти соображения привели ее к мысли, что отвергнувшая его женщина заслуживает еще одного порицания. Он делал для нее эту кухню с любовью и надеждой, а узнал, что...
Слезы навернулись ей на глаза. Она часто заморгала, чтобы смахнуть их, и сказала сдавленным голосом:
– Что бы вы ни говорили, я считаю, все это выглядит очень красиво, а дерево просто хочется потрогать и погладить.
Она замолкла, смутившись, так как он повернулся и внимательно посмотрел на нее.
– Не каждый распознает качество дерева, его очарование – для многих это просто... дерево. Люди не понимают его осязаемой притягательности... – Стюарт замолчал, а потом сказал: – Простите, я читаю вам лекцию, а вы, должно быть, умираете от голода, так как целый день ничего не ели. Посмотрим, что оставила миссис Гиббонс.
Стюарт открыл дверь и скрылся в направлении, как помнилось Саре, одной из кладовок. Через секунду он вернулся с блюдом, накрытым крышкой.
– Похоже на пирог, – сказал он.
– Замечательно! – Сара почувствовала, как у нее от голода забурчало в желудке.
В первый раз с тех пор, как Иэн ошеломил ее объявлением о своей помолвке, она захотела есть. И в первый раз смогла забыть свои собственные неприятности и заинтересоваться чем-то и кем-то. Все это пришло ей в голову, пока Стюарт включал духовку и ставил блюдо с пирогом на решетку.
– Миссис Гиббонс сказала, что на плите можно готовить, – уныло заметил он, – но я пока этим умением не овладел.
– Неудивительно.
И Сара рассказала ему, как она ребенком посещала этот дом, и снова восхитилась тем, как здорово он отреставрировал плиту.
– Мне нравилось это делать. Зимой, когда рано темнеет, хорошо, если есть чем заняться в доме.
Стюарт замолчал, и лицо у него помрачнело, а Сара сочувственно подумала, что он, наверное, вспомнил о ней – той женщине, которую любил, о том, как сложилась бы его жизнь, если бы она ответила на его любовь. Он выглядел таким мрачным, что она интуитивно отвернулась, чтобы не вторгаться в его переживания, и удивилась, услышав его голос: