– Попробуй, если сможешь, – княгиня с недоверием посмотрела на Любаву.
– А чего же не смочь? Олюшка, вели, чтоб сюда проса принесли, меда пьяного, ножик вострый и яичко вареное. Да скажи отрокам, чтоб ворона мне изловили, покрупнее да почернее.
– Да я и сама сбегаю, – засуетилась сестренка.
– Чего-чего, а воронов здесь хватает, – поморщилась Ольга. – Давай-ка, Малуша, и чтоб одна нога там, а вторая здесь.
– А яичко тоже воронье нужно? – спросила сестра.
– Откуда же сейчас вороньи-то? – всплеснула руками Любава. – Куриное давай. Куриное.
– Ага, – кивнула Малушка и выбежала вон из горницы.
А пока сестренка моя по поручению Любавину по граду бегала, княгиня опять ко мне с расспросами пристала:
– Так что там отец твой? Здоров ли?
– Можно подумать, – ответил я ей, – что сама не знаешь. Ты мне лучше скажи, почему ты его, словно татя или разбойника какого, с мешком на голове, да еще и среди ночи темной ко мне привести велела?
– А ты чего хотел? Чтобы я человека, который мужа моего, кагана Киевского, жизни лишил, по граду среди бела дня с почетом велела провезти? Меня и так люди за ненормальную держат, а за такое и вовсе дурочкой посчитают. Так что ты уж не обессудь. Я слово свое сдержала и Мала из Любича выпустила, а ты еще и кобенишься.
– И верно, Добрынюшка, – сказала Любава. – Чего ты ныне разошелся-то?
– Да ничего, – еще больше разозлился я. – Думаешь, приятно это, когда кляп в рот да мешок на голову?
Взглянула на меня Любава растерянно, и вдруг слезы у нее на глаза навернулись, и отвернулась она от меня.
– Вижу, что не я, а ты, Добрын, с ума спрыгнул, – сказала Ольга строго, подошла к Любаве, за плечи ее обняла и на меня посмотрела с укоризной. – Или забыл, что жене твоей еще и не такое испытать довелось?
О Боже! Что же со мной нынче деется? Почему на Малушку накричал? Зачем Любаву обидел? За что вместо благодара княгине упреки высказал?
– Прости меня, Любавушка, – сказал я. – За глупую злобу мою извини. Непутевый я. Совсем непутевый.
– Ладно, – ответила жена. – Чего уж там… слово не воробей… прощаю.
– Уф-ф! – это сестренка в горницу ввалилась, запыхалась совсем, растрепалась. – Ну и задачку ты мне, матушка, задала. Насилу справились. Вот ворон вам, – и перепуганную птицу протягивает.
– А остальное? – Ольга на птицу с презрением посмотрела.
– Так ведь у меня не сто рук, – ответила Малушка. – Я и так едва крылатого удержала. Принимайте скорей, а я за просом сбегаю.
– Ну, иди сюда, Кощеев любимец, – взяла ворона Любава.
– Я мигом! – крикнула сестра и опрометью вон бросилась.
– Яичко не забудь! – вдогонку ей жена.