Прыткая и потаскун (Громов) - страница 32

Дошла и до меня волна горячего воздуха, но ничего, терпимо. А лес сгорел едва на треть – сырой оказался. Ну-с, тем лучше.

Радуюсь я своей догадливости и об усталости забыл. Как заново родился. Никогда не понимал самоубийц. Жизнь хороша! Как можно этого не видеть?! Каким образом на камешке, где я только что сидел, материализовалась Прыткая, я не понял. Хотел я руками замахать, чтобы согнать ее – и ведь замахал бы сдуру, – но вовремя понял: не надо этого делать. Лучше удалиться. Существо некрупное, субтильного сложения, вряд ли весит больше домашнего кота, серьезными клыками и когтями не снабжено, так чего же я боюсь?

Роя черных ос, вот чего. Не могу уйти!

Приросли ноги к склону. Дрожь пробрала от темени до пяток. А Прыткая неспешно, как бы напоказ, разводит в стороны передние лапы вместе с кожистыми перепонками, приоткрывает одну из двух сумок на брюхе…

Потекли из сумки осы… одна за одной… гудят. Собрались в шар.

Медленно приближается гудящий клубок. Почти коснулся лица – а я ни отклониться, ни отвернуться не в силах, не говоря уже о том, чтобы убежать или – пропадать, так с музыкой! – подшибить Прыткую камнем. «Ну вот и все, – думаю. – Ну вот и все…»

Не все, оказалось. Повисел осиный рой перед моим носом, обдал странным запахом – и назад, к Прыткой. Вытянулся веревочкой и в сумку уполз. Смолкло гудение.

Попробовал шевельнуть мизинцем – могу! Полной воли над мышцами еще нет, но прогноз, как говорят медики, благоприятный!

Что ей от меня надо, этой полуобезьянке-полулетяге? Если я для нее добыча, то на каком основании еще жив? Похоже, она имеет на меня какие-то виды, но вот какие?

А она глядит на меня огромными глазами, ни звука не издает – и тут, представьте, на меня чесотка напала. Да такая, что я вытерпел всего несколько секунд, а потом взвыл, заплясал и давай скрестись! Сразу чувствительность к мышцам вернулась. Деру себя ногтями, а толку нет – «эластик» мешает. Муки адовы. Зарычал я по-звериному, разодрал молекулярный шов, вывернулся из своей одежки, как змея из кожи, остался голым, как Адам…

Кожа вмиг перестала зудеть. Да что за черт, а?

И уже догадываюсь, кто тут виноват…

– Так это, значит, ты? – вопрошаю я Прыткую не самым любезным тоном. – Твои штучки?

Никакой реакции.

– А ну-ка… Если это твои фокусы, верни мне чесотку. Да только чур ненадолго!..

Я еще не договорил это, как почувствовал, что зря я чесотку заказал. Мог бы попросить что-нибудь менее мучительное.

– Хватит! Хватит, сказано тебе!..

Отпустило. Оно, конечно, приятно, с одной стороны, а с другой – с какой стати она лезет в мои внутренние дела? Насколько я понимаю, желание почесаться возникает в мозгу и не всегда связано с потребностями кожи. Об этом многое могут порассказать те, кому ампутировали руку или ногу. Конечностей нет, а они чешутся.