Отложив ненадолго новую находку, Елена Сергеевна уговорила Аню все же дочитать старинные записки, тем более что последующие две страницы были безнадежно испорчены сыростью (их даже не удалось разлепить) и текста оставалось совсем немного.
Мыслями с драгоценным семейством моим, супругой и деточками, кои при вечном моем отсутствии, яко в сиротстве пребывают…
… будучи сим недоволен, помышлял еженощно, как бы ко исполнению моего благого намерения покинуть Санкт-Петербурх и тайно пробраться к себе в подмосковную, где чада мои и домочадцы…
При себе имея лишь ларец великий, в коем все императорские презенты без изъятия сохранялись: и злато, и каменья, и алмазы, и яхонты, и смарагды индийские, и прочее все, пригодное стать подспорьем семейству моему в час неминуемых бедствий, навлекаемых на их безвинные головы не чем иным, как токмо одним моим беспутством…
– Вот видишь, твой предок был не лишен определенной порядочности, – прокомментировала прочитанное Леля. – Да, силой обстоятельств согрешил, бес его попутал или просто выбора ему не предоставили, с государыней шутить не приходилось… Но казнился за собственное беспутство и заботился о семье! В какое время он находился на придворной службе и попал в фавор к императрице?
Аня задумалась.
– Я сейчас не вспомню точную дату, но надо полагать, в 1780-е годы. Пожалуй, во второй половине, а скорее даже к концу восьмидесятых…
– О, это был бурный период в жизни матушки Екатерины. После того как в 1784 году скончался ее любимец Ланской, она тосковала почти целый год, а потом решила развеять тоску-печаль, меняя фаворитов одного за другим – сперва Александр Ермолов, потом гвардеец Дмитриев-Мамонов, произведенный вскорости государыней в графы, потом Платон Зубов, превратившийся в 22 года из секунд-ротмистров сразу в полковники и флигель-адъютанты…
– Мой пращур, видимо, вклинился между Мамоновым и Зубовым. И я боюсь, что графское достоинство и мои предки получили именно тогда, потому что в семье не любили вспоминать про наш титул. Я-то, выйдя замуж за нетитулованного дворянина, теперь по мужу считаюсь просто дворянкой… А отец не любил своего титула. И неудивительно!
(Признаться, Аня выглядела настолько аристократично, что казалось просто невероятным, что родовой титул ее семья получила всего каких-нибудь 125 лет назад, в последние годы правления Екатерины. Глядя на прекрасное породистое лицо с утонченными чертами, можно было поклясться, что далекие предки Анны со своими дружинами вызывали на сечу князя Владимира Красно Солнышко, оспаривая у него киевский престол, а может быть, и правили ладьей варягов, прокладывая путь Рюрику…)