Лицо Моргана перекосилось:
– Черт, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я говорю о камнях, которые ты кидаешь в окна. О записке с угрозами Пруденс Даниелс.
– Тебе следовало бы не соваться в дела Абсолюшена, Питерс. Ты не знаешь, во что ввязываешься.
– Думаю, знаю. Мне уже приходилось встречаться с такими, как ты.
– Проводите мистера Питерса, – приказал Морган.
Оба ковбоя сделали шаг вперед, но тут же замерли – Брок вытащил револьвер и нацелил его Моргану прямо в грудь. Рука Брока так закоченела, что пистолет едва в ней держался, спусковой крючок нажать он бы не смог. Но Морган, конечно, этого не знал.
– Я уйду, когда захочу. Убери своих собак. Морган махнул рукой, и ковбои отступили.
– Говори, что тебе нужно, и убирайся с моей земли.
– Если Пруденс Даниелс или какой-либо из ее женщин будет причинен вред, тебе придется ответить за это передо мной и всеми работниками ранчо.
– У меня душа в пятках, – язвительно ответил Морган, однако по его глазам было видно, что он принял слова Брока всерьез.
– У тебя будет в пятках и все остальное, Морган, если ты еще раз осмелишься появиться на нашем ранчо. А если твой скот пересечет нашу границу, мы его убьем. Я дам приказ стрелять по всему, что движется от твоего ранчо. Скажи это своим людям.
Не давая Моргану возможности ответить, Брок хлестнул Уилли вожжами и поскакал прочь. Когда он отъехал на расстояние, достаточное для того, чтобы не бояться выстрела в спину, он перевел лошадь на медленный шаг и глубоко вздохнул.
Все это напоминает сцену из дешевого романа, подумал Брок, похлопывая лошадь по холке. Но в романах герою в качестве награды за его отвагу достается прекрасная девушка, с которой тот скачет к рассветному солнцу... Он же не получил ничего.
Брок покачал головой. Ни одному автору дешевого романа не мог прийти на ум такой персонаж, как упрямая, своевольная, ненавидящая весь мужской род старая дева вроде Пруденс Даниелс.
«Одной ошибки с меня хватит». Воспоминание об этих словах наполнило Брока стыдом. Ему следовало подумать, прежде чем положить к ее ногам свое сердце. Слава Богу, что он не сказал о своей любви. Как бы она посмеялась над ним! Совершенно ясно, что она не испытывала к нему никаких чувств.
«Одной ошибки хватит»...
– Ладно, ты правильно сказала, Рыжая. Будь уверена, что и я больше не совершу ошибку.
То, что у мальчика привычка, у взрослого мужчины становится чертой характера.
– Здесь теперь слишком чисто, чтобы спать, – произнес Шорти, входя в законченный наконец дом работников. Вместо запаха пота, сухого навоза, старых ботинок и табака, к которым он привык, в новом доме, как в лесу, пахло сосной. – Такое может только сниться!