Брок улыбнулся в ответ на эту похвалу и положил молоток на пол. В дом он вложил всю свою душу – и когда уедет, ему будет недоставать его, как чего-то родного.
– Я разместил койки по стенам, чтобы было просторнее. Печка будет стоять в центре.
Шорти глянул на кровати. Ему, как старшему, предоставлялось право выбрать себе место. Он подтащил узел с постельными принадлежностями к дальней стене и в удивлении остановился, глядя на пустую койку Брока.
– А где твоя постель, Брок? Мы же решили, что наши кровати будут рядом.
Брок подумал, как хорошо, что сейчас здесь нет никого, кроме них двоих. Ему не хотелось объясняться со всеми ковбоями – особенно с Уиллом. Парень привязался к нему, как к отцу. Да и ему будет его не хватать.
– Я уезжаю, Шорти. Сейчас соберу вещи, оставлю Пруденс записку и отправлюсь.
Это решение было принято после долгих размышлений – похоже, только так можно избавиться от дальнейших душевных терзаний и болезненных ударов по самолюбию.
Шорти выпустил клуб дыма из трубки и нахмурился:
– Ну, если так... Когда ты это решил? Брок вздохнул, подтащил стул и оседлал его:
– Прошлой ночью. После похорон Луанн... – Настоящую причину своего отъезда Брок раскрывать не хотел. – Так будет лучше.
– А как же мисс Пруденс? Я думал, ты и она... мы все думали, что вы симпатичны друг другу.
Так он думал и сам. Но, видимо, на этом ранчо никто толком не знает характер хозяйки.
– Да, я привязался к ней, Шорти, как не привязывался ни к одной женщине уже долгое время. Но, я думаю, Рыжая не способна любить. Она боится стать слишком близкой кому-нибудь. Мне знаком этот страх. Долгие годы я тоже боялся привязаться к кому-нибудь.
Седые брови Шорти поднялись в удивлении:
– До сих пор?
Секунду подумав, Брок решительно поднялся на ноги.
– Ну, мне пора. Я думал, что у нас с Пруденс что-нибудь получится. Я ошибся. Между нами – только тяжелые воспоминания о прошлом.
– Я знаю Пруденс давно, – пробурчал Шорти. – Это кактус, но кактус с нежным сердцем. Насколько я понял, ее сердце неровно стучит, когда появляешься ты, Брок. Мы-то видим, как она смотрит на тебя. Если это не любовь, то что?
– Может, ты прав, а может, и нет. Я не юноша, чтобы гадать на ромашке.
Шорти тронул ус.
– А тут и гадать не надо.
Брок пожал плечами, не желая делиться с посторонним человеком своими переживаниями.
– Мой отец говорил мне, что самая горячая любовь – у дикобраза с кактусом, – продолжил Шорти.
Брок взял шляпу, сгреб куртку и двинулся к двери:
– У тебя всегда есть что сказать к месту. Мне будет не хватать твоих прибауток.
Он открыл дверь и на секунду задержался на пороге, вдыхая свежий лесной воздух Этого ему будет не хватать тоже.