Мириам сидела с убитым видом, чуть не плача. Она вскинула глаза. "Ей стыдно за меня – обожгло его сердце. – Мой Бог, для кого я все это делаю?"
– Мистер Баам, будут еще вопросы к мистеру Корнблу?
– Нет, Ваша честь. Мы хотели бы вызвать для свидетельских показаний Барбару Стенли, Ваша честь, – заявил прокурор округа с некоторой дрожью в голосе.
Кевин обнадеживающе потрепал Лоис Уилсон по руке. Он подходил к самой сути дела и процесса, к удару, после которого обвинение рассыплется как колосс на глиняных ногах, как замок из песка, как чучело из кукурузных початков. Он подбирался к сути. Сейчас он нанесет удар в самое уязвимое место, после чего государственному обвинителю не останется ничего, кроме как признать свое поражение.
Круглолицая толстощекая девочка, с кудряшками цвета корицы и челкой на лбу, нерешительно приблизилась к барьеру. Пока она шла по проходу, все украдкой бросали на нее любопытные взоры. Десятилетняя девочка-подросток была в светло-голубом платьице с оборочками, кружевным воротничком и пышными рукавчиками. Столь трогательный детский наряд, казалось, был призван подчеркнуть ее невинность. В то же время некоторая мешковатость просторного платья скрывала полноту этой маленькой толстушки.
Она волнуясь заняла свое место и подняла руку для присяги. Кевин кивнул и метнул взор на Мартина Баама. Девочка была неплохо подготовлена. Баам тоже провел предварительную работу по процессу; но Кевин все равно ощущал себя на коне – ведь он готовился куда более тщательно. Окружному прокурору не уйти от поражения.
– Барбара... – начал Мартин Баам, приближаясь к ней.
– Один момент, мистер Баам, – вмешался судья. Он наклонился к Барбаре Стенли. – Барбара, ты понимаешь, что только что присягнула говорить правду... и только правду?
Барбара мельком взглянула на публику, затем повернулась к судье и кивнула.
– И ты понимаешь, насколько важно может быть то, что ты здесь скажешь?
Она снова кивнула, в этот раз менее решительно.
Судья откинулся назад.
– Приступайте, мистер Баам.
– Благодарю, Ваша честь. – Баам выдвинулся к месту свидетеля. Прокурор, высокий жилистый мужчина, был на подъеме многообещающей политической карьеры. Это дело было ему совсем не по душе – больше всего он боялся связать свое имя с каким-нибудь грязным процессом, и посему надеялся, что Кевин со своей подзащитной Лоис Уилсон примут его предложение не поднимать лишнего шума. Однако они не пошли у него на поводу – и вот ему приходится разбираться с показаниями десятилетних детей.
– Я хотел бы, чтобы ты, Барбара, рассказала суду то, что уже говорила мистеру Корнблу в директорском кабинете, в тот самый день, когда все случилось. Не торопись, говори спокойно.