Исполнил ли Лавин свое обещание или нет, так и осталось для Александра загадкой, но когда на следующий день он обратился в администрацию завода с просьбой о гарантийном письме для банка, ему в его просьбе не отказали. Правда, перед этим пришлось пройти собеседование, которое проходило там же, в административном корпусе и длилось довольно долго. Так долго, что под конец у Александра уже создалась совершенно твердая убежденность, что заветной машканты ему не видать никогда. К тому же в течение всего собеседования плешивый очкарик из администрации, местный, коренной еврей, с линзами-диоптриями на орлином носу, постоянно морщился на несовершенный иврит Александра. Но Александр старался на это не обращать внимание… В конце концов все это мелочи! Ведь гарантийное письмо-то ему дали! А ещё через несколько дней Шабсонам удалось договорится о покупке дома. Осмотрев предлагаемые варианты, они выбрали коттедж в пригороде, небольшой, но очень уютный, с открывающимся из окон красивым видом на холмы и стройные ряды кипарисов неподалеку. Так что можно считать, что все сложилось, как нельзя более удачно… Так удачно, что жена, после того, как они возвращались, заключив договор на покупку дома, даже с некоторым сомнением в голосе спросила:
– Саш, а тебе не кажется всё это странным? Ну… Как-то быстро все… Даже не вериться!
Александр улыбнулся и обхватил жену за плечи.
– Просто повезло! – ответил он беззаботно. – Я ж тебе говорил, что я везучий… Вот, видишь… Пошла полоса! Думаю, Боря Сосновский будет сильно удивлен, когда увидит, как мы здесь устроились. Ничего, ничего! Пусть посмотрит… Сравнит! Как мы тут и как они там…
После приглашения Шабсонов Сосновские приехали в Израиль ровно через месяц.
Шабсоны оставили им свою ещё не возвращенную домовладельцу старую квартиру, – благо, что квартплата была внесена до конца месяца, так что Сосновским не пришлось даже тратиться на гостиницу.
Вечер они провели вместе с гостеприимными хозяевами. Неокрепшее воображение приехавших поражало буквально все – и просторы комнат нового коттеджа, и пол, устланный мраморной плиткой, и солнечные батареи на крыше, и даже сверкающий свежей полиролью старенький "Субару" во дворе. Осмотрев все, ужинать они отправились вместе с хозяевами на старую квартиру, где им теперь предстояло жить. Ирина Шабсон приготовила к праздничному столу антрекоты из индейки и овощные салаты (вкусно! – пальчики оближешь, – похоже, иммиграция крайне положительно сказалась на ее кулинарных способностях), но и Борис Моисеевич в грязь лицом не ударил, – он выставил на общий стол привезенную с собою бутылку старого армянского коньяка, (подарили ещё коллеги по работе на сорокалетие) и выложил на стол батон душистого ржаного черного хлеба – деликатес, которого в Израиле не достать.