– У вас галстук испачкался, – наконец-то выдает тип.
Теперь я впадаю в тихую ярость, иначе как сговором это не назовешь. Наверняка тип и девица завалили на пати теплой компанией и теперь стебутся над простаками в модном стиле флэш-моб.
– У меня шла носом кровь, – поясняю я, хотя тип вовсе не ждет пояснений. – Шла носом кровь. Вот он и испачкался.
– Проблемы?
Хороший вопрос. До сегодняшнего вечера, до той самой минуты, как я расшиб лоб о непроницаемые очки девушки, никаких особых проблем у меня не было.
– Высокое давление, – ничего умнее мне в голову не приходит.
– Бьюсь об заклад, что вы даже не знаете, как выглядит аппарат для измерения давления.
Пари в сортире – это что-то новенькое.
– Бьюсь об заклад, что ваш член меньше моего. – Только теперь я замечаю зрителей на заднем плане: два бритоголовых ублюдка, подпирающих дверь.
Их лица по-младенчески безмятежны, собственно, они и есть младенцы, связанные незримой пуповиной с типом у зеркала; стоит хозяину пальцем шевельнуть – и они раскроят мне череп. Ничего личного, раскройка черепов идет в их контрактах отдельной строкой, не исключено, что за нее полагаются премии и молочные продукты на вес. Зря я ввязался в этот никчемный разговор.
– У вас точно проблемы.
Убить меня не убьют, повод слишком ничтожен, но вывеску попортят однозначно. Прикрыв глаза в ожидании, я мысленно начинаю подсчитывать, во сколько мне выльется ремонт вывороченной челюсти и замена половины зубов, черт, я же видел этот фильм – «Никогда не заговаривай с незнакомцами», даже вставил относительно него свои дежурные пять копеек.
Слабое утешение, все мои мелкотравчатые истории начинаются как «Нескромное обаяние порока», а заканчиваются как «Господи, за что мне это?»8 минус канареечная гомосексуальность. Плюс бутылка пива в полном одиночестве. Лучше – две.
Что-то никто не торопится бить мне морду.
Пора уже выпустить их – одну темнокрылую бабочку и одну ящерицу цвета морской волны. Что я и делаю, тут же обнаружив, что сердобольного козла – кем бы он ни был – рядом со мной нет. Нет и его зашморганных телохранителей.
А я по-прежнему стою в сортире, еще больше влюбленный, чем три минуты назад, у тебя и правда проблемы, бэбик. Впрочем, от одной я могу избавиться прямо сейчас.
Галстук засранца Брэндона.
Он не понравился девушке, которая понравилась мне. Мне нужно было сделать это раньше, много раньше (не тогда, когда мой дражайший папаша собирался повеситься на собачьем поводке, а мамаша подбадривала его громкими криками, держа в руке зажигалку, – оба были пьяны в хлам). Не тогда. Мне нужно было сделать это, когда девушка сказала мне: «Замойте пятно, Макс». Снять проклятый галстук и сунуть в карман – всего и делов.