– Ты сильно скучаешь по Оливии? – неожиданно спросил он, когда они уселись в шезлонги, расставленные вокруг бассейна.
– Ужасно! – вырвалось у Виктории. – Никогда не думала, что придется существовать без нее! В детстве я была твердо уверена, что, если у меня отнимут Оливию, я умру.
Чарлз не стал упоминать, что именно то же чувствовал в отношении Сьюзен
– А теперь? – допытывался он с искренним любопытством. Его неизменно интриговала таинственная связь между близнецами, способность общаться без слов, на уровне инстинктов.
– Теперь я знаю, что смогу жить без нее. Но не хочу. Как было бы хорошо, если бы она поселилась с нами! Но Оливия ни за что не оставит отца. Да он ее и не отпустит. Кто же будет о нем заботиться? Это так несправедливо по отношению к Оливии, но она ничего не замечает!
Чарлз тоже так считал и без обиняков высказал все Оливии, когда та принесла Джеффу щенка.
– Может, мы сумеем ее уговорить, когда вернемся. Или попросим подольше у нас гостить. Вот Джефф обрадуется!
– Ты не стал бы возражать? – удивилась Виктория.
Чарлз был поражен ее откровениями об отце. Старому эгоисту все сходит с рук, потому что дочь слишком снисходительна. За все приходится расплачиваться Оливии, и Чарлза отчего-то это больно задевало.
– Разумеется, нет, – пожал плечами Чарлз. – Лучше ее я не встречал человека. Умна, красива, невероятно добра и всегда готова прийти на помощь.
Он повернул голову и заметил напряженный взгляд жены. Жены? Самое странное, что он до сих пор не думал о Виктории как о жене. Даже два месяца спустя после свадьбы они оставались чужими.
– Наверное, тебе следовало жениться на ней, – язвительно бросила Виктория.
– Она не делала мне предложения, – отпарировал он с неожиданной яростью. Временами его охватывал неудержимый гнев на жену, посмевшую скрыть от него свое неприглядное прошлое. И хотя он был готов ее простить, горечь в душе по-прежнему давала о себе знать.
– Подожди. А вдруг мы решим поменяться местами? – фыркнула Виктория, но Чарлз брезгливо поморщился.
– Это не смешно.
Мысль о том, что они способны его одурачить, не раз приходила ему в голову и всегда расстраивала. Он очень боялся, что совершит какую-нибудь глупость или скажет нечто неподобающее в присутствии той, кому его слова не предназначены.
– Поднимемся наверх? – буркнул он, чтобы поскорее закончить неприятный разговор.
Виктория кивнула. Последние дни они постоянно спорили или ссорились, сами того не желая.
Супруги переоделись к ужину и направились в кают-компанию. За столом только и было разговоров что о войне. И Виктория не только слушала, но и высказывала собственное мнение, подчас слишком резкое, но никогда не банальное. Чарлз гордо взирал па жену. Она, несомненно, далеко не глупа. Как жаль, что с ней невозможно ужиться!