– Когда ты приедешь? – спросила она, поднимая голову для прощального поцелуя.
– Почти сразу же после того, как поговорю с адвокатом. Не волнуйся, любимая. Все будет хорошо, обещаю.
Они поцеловались долгим, трепетным поцелуем, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.
– Я люблю тебя, – прошептала Валентина, когда Видал оторвался от нее. – Люблю. Всегда любила и буду любить.
– Тогда наберись терпения, – сказал он, и его лицо просияло такой свирепой любовью, что казалось совершенно преобразившимся. – Подожди немного. И тогда мы навсегда будем вместе.
Она села в такси и смотрела в заднее стекло до тех пор, пока «Пирс-эрроу» не исчез из вида.
– Отель «Плаза», пожалуйста, – сказала она водителю, гадая, почему ее не перестает терзать неосознанный страх. Ведь все ее мечты исполнились…
Отель действительно осаждали репортеры, фотографы и поклонники, и Стен мерил шагами комнату, схватившись за сердце.
– Где тебя носило, черт возьми? – завопил он, как только ей удалось пробраться в номер сквозь восторженные толпы.
– Я ночевала у Лейлы.
– Господи, да ведь Лейла приходила сюда с самого утра!
Валентина попыталась напустить на себя покаянный вид, но не смогла.
– Прости, Стен, но именно там я и была. Александр протиснулся мимо Стена и бросился в объятия матери.
– Ты видела цветы, мама? Их там сотни! Тысячи! Миллионы! Даже миллиарды!
Валентина, конечно, видела цветы, в которых утопал не только номер, но и прилегающий к нему коридор.
– Прекрати метаться по комнате, Стен. Я вернулась. Спектакль прошел с успехом. Ради Бога, хватит делать вид, что ты на грани нервного срыва, и выпей что-нибудь.
Она налила ему скотч-виски, и Стен с благодарностью взял стакан.
– Ты не понимаешь, в чем дело, – признался он наконец, садясь. – Я думал, вчерашнее волнение не прошло даром и у тебя внезапный приступ амнезии. Что ты не вернешься вовремя к сегодняшнему спектаклю.
– Но, как видишь, я вернулась, – горячо начала Валентина. – И никакой амнезии…
Раздался громкий стук в дверь.
– Я же говорила портье, что мы никого не принимаем, – извинилась Руби, – но люди такие назойливые! Один джентльмен сказал, что пробрался через пожарный вход, а другой поднялся на грузовом лифте!
Снова послышался резкий властный стук, и прежде чем Валентина успела открыть, на пороге появился Дентон Брук Тейлор.
– Валентина, дорогая! Вы были великолепны! Неотразимы!
Таким сияющим Стен еще его не видел.
– Теперь, когда мы добились такого триумфа, я немедленно начинаю готовить новый!
Стен недоуменно уставился на него. Неужели еще одна бродвейская пьеса? Но «Гедда Габлер» еще долго не сойдет с подмостков!