– Ни слова. – Лоуренс удручённо покачал головой. – Вечно с ней так. Делится только радостями, а горести носит в себе. Да и радостей давно нет. Душа дочери – белое пятно на карте. Давай выпьем.
Он сделал большой глоток. Майкл тоже отхлебнул виски и закрыл бутылку.
– Ты слишком часто бываешь в разъездах, Майкл, – сурово сказал Лоуренс.
– Последнее время нет.
– Только последнее.
Лоуренс тряхнул головой, его длинные мокрые волосы упали на лоб.
– А прежде?
– Наверное.
– Не наверное, – раздраженно поправил Лоуренс, – а точно.
– Дело не в этом. Не так все просто. – Он мог бы рассказать о соревнованиях по скоростному спуску, о том, как двое мужчин столкнулись в небе и погибли, как сам он, занимаясь серфингом, пару раз чуть не утонул, как едва не потерял рассудок, запутавшись в улочках Куинса. Но он не стал этого делать. Он не мог жаловаться на свою жену ее отцу, не мог признаться в том, что если бы они с Трейси знали друг друга немного лучше, свадьба не состоялась бы. Он только сказал: – Порой нам недостает взаимопонимания.
Он имел в виду свое отвращение к работе, неприятие городской жизни, их физическое отчуждение, длящееся месяцами, нежелание завести ребенка. Он не мог рассказать обо всем тестю, с которым только что пил виски, да еще в тот момент, когда старик из последних сил удерживал готовую вот-вот перевернуться лодку.
– Не знаю, утешит ли это вас, но я считаю, что во всем виноват сам.
– Через год после свадьбы, – сказал Лоуренс, – я собрался уходить от ее матери. Дело тоже было во мне.
К счастью, выяснилось, что она беременна. Почему у вас нет детей?
– Об этом лучше спросить Трейси.
– Она мне тоже не скажет, – грустно возразил Лоуренс.
Налетел новый шквал, еще более сильный, чем предыдущий, лодка вздрогнула и поддела бушпритом гребень волны.
– Ветер крепчает, Майкл, – сказал Лоуренс. – Спрячь-ка лучше бутылку, пока ее не разбило, и спускай грот. Волна усиливается, так что не забывай старую мудрость – на Бога надейся, а сам не плошай.
– Хорошо.
– Раз уж идешь в каюту, – беспечным тоном сказал Лоуренс, – захвати-ка спасательные пояса. Похоже, шторма нам не миновать.
Майкл притащил из каюты спасательный пояс и положил его у ног Лоуренса.
– Там только один, – сказал он.
Лоуренс и слова вымолвить не успел, как Майкл, едва сохраняя равновесие, бросился на нос яхты. С большим трудом, далеко не сразу ему удалось спустить грот – ветер вырывал материю из рук, как свора голодных псов.
– Молодец, – сказал Лоуренс, когда Майкл вернулся на кокпит.
– Мне приходилось плавать.
– Вижу. Слава Богу. Мне доводилось ходить с такими горе-моряками, что и якоря бросить не умели, не свалившись при этом за борт.