Трагедия людей переплеталась с экономической катастрофой государства. Куда их девать? Чем кормить? Где поселить?
В августе 1915 года на заседании Совета Министров, где обсуждался вопрос об экстренном кредите на нужды беженцев, главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеин с возмущением говорил, что устраиваемое Ставкой «великое переселение народов влечет Россию в бездну, к революции и к гибели».
Критикуя Ставку, Совет Министров добивался увольнения генералов Янушкевича и Данилова. Сменивший Сухомлинова новый военный министр генерал Поливанов, обрисовав безотрадное положение на фронте, вкрадчиво добавил: «Уповаю на пространства непроходимые, на грязь невылазную и на милость угодника Николая Мирликийского, покровителя Святой Руси». Поливанов любил, по-видимому, употреблять образные выражения. Но положение, несомненно, было грозное.
Блеснув красноречием и колкостями в адрес Ставки, члены правительства неожиданно для себя добились того, чего совершенно не ожидали. Их критика приблизила не только отставку генерала Янушкевича, но и удаление великого князя Николая Николаевича с поста Верховного Главнокомандующего. Несмотря на военные неудачи, великого князя продолжали ценить на фронте и в тылу. Никто из министров не желал его отставки.
Однако к тому времени императрица Александра Федоровна под влиянием своего окружения и главным образом Распутина без всякого к тому основания заподозрила великого князя в желании узурпировать царскую власть. С болезненной и страстной настойчивостью добивалась она в письмах к мужу отставки Николая Николаевича, с тем, чтобы государь сам принял на себя Верховное командование армиями. В сентябре 1915 года неожиданно для своего правительства государь объявил себя Верховным Главнокомандующим, а великого князя назначил наместником и главнокомандующим на Кавказ.
Тогда эта неожиданная перемена приписывалась исключительно интригам при дворе. Впоследствии стало известно, что посторонние влияния лишь укрепили царя в собственном решении. Он считал своим долгом, своей «священной обязанностью» быть в момент опасности с войсками и с ними либо победить, либо погибнуть. При таком чисто мистическом настроении и понимании «царского служения» никакие доводы не могли изменить задуманного царем шага,
Как только решение императора стало известно, все министры, за исключением двух, послали коллективное «всеподданнейшее» письмо государю, умоляя его изменить свое решение, которое, писали они, «грозит, по нашему крайнему разумению, России, Вам и династии Вашей тяжелыми последствиями».